Играя в любовь
Шрифт:
– Разве тебя это волнует?
– Еще как волнует! – вырвалось у него.
Джейн нетерпеливо взмахнула рукой:
– Послушай, Эдмунд, я ведь не просила уделять мне время – ты сам вызвался.
– Все верно. Я хотел…
– Ты хотел танцевать со всеми подряд, оставив в стороне свою непутевую жену, которая даже не знает, когда принято делать реверанс. Ты прав: мне не следует рассчитывать на большее.
Ее выпад был столь резким и неожиданным, что Эдмунд растерялся:
– Но я не…
– Я никогда
Эдмунд подумал, что если Джейн не замолчит сию секунду и не даст ему закончить фразу, то придется ее серьезно отчитать.
– У меня возникло впечатление, – проговорил он сдержанно, – что ты мной недовольна. Я сожалею, что не смог вернуться ровно через час, как обещал, но меня греет мысль, что ты сумела найти себе интересную компанию.
Джейн лишь недовольно вздохнула и в отчаянии так крепко вцепилась в веер, как утопающий хватается за канат.
– Мне очень жаль…
– Это твой ответ на все случаи жизни? Тебе жаль? Как будто твои сожаления что-то меняют!
– Полагаю, не меняют.
Эдмунду вдруг показалось, что дело не в сегодняшнем вечере, а в чем-то совсем другом. Только вот что конкретно она пыталась до него донести?
– Джейн, может, лучше пойдем танцевать? Осталось не так много времени.
Она смутилась и сразу притихла.
– Не могу. Я не умею танцевать.
Он непонимающе моргнул.
– Пойдем, ведь наверняка… – На сей раз Эдмунд сам остановился, не закончив фразу, и принялся перебирать в голове обрывки воспоминаний об их с Джейн детстве.
Вдвоем с овдовевшей матерью она жила далеко от Лондона, и ее никогда не готовили к светской жизни, не обучали этикету, так что ей попросту негде было научиться танцам.
Но в таком случае их сегодняшний выход в свет был лишен всякого смысла.
– Не умеешь танцевать, но на бал все же поехала?
Она скривила губы и кивнула.
– Джейн, но как же тебе мог понравиться такой вечер? Я бы никогда не предложил ехать сюда, если бы только знал.
Она что-то пробормотала себе под нос, явно нелицеприятное, и Эдмунд сказал:
– Прости, я не расслышал.
Джейн отвернулась и еще крепче сжала веер.
– Раз уж ты сам предложил мне поехать на бал, то я с радостью согласилась. Мне было приятно твое желание сделать что-то вместе.
Так значит, все это время она хотела порадовать его, пока он пытался порадовать ее, или, вернее, всех женщин, скучающих по углам бального зала.
– В таком случае давай не будем танцевать, а просто дождемся ужина, – предложил Эдмунд.
– Если ты не в настроении, это вовсе не обязательно. Можно извиниться перед хозяевами: сказать, что я почувствовала себя плохо, – и отправиться домой.
– Глупости! Мы обязательно
Джейн отреагировала на шутку слабой улыбкой:
– Нет, этого мы допустить не можем.
Они стояли в дальнем углу гостиной, недалеко от столика с напитками и линией стульев с позолоченными спинками, на которых восседали те самые дамы, с которыми Эдмунд танцевал. Раскланиваясь и улыбаясь всем присутствующим, он повел Джейн под руку к свободным стульям, но она шепнула:
– Только не сюда! Кто-то оставил здесь тарелку.
Наконец Джейн опустилась на свободное место, и Эдмунд сел на соседний стул. Не поднимая глаз, она смотрела то на маленький изящный веер, то на руки в атласных перчатках, то на парчовую обивку стульев, на пол и стены – словом, куда угодно, только не на него.
– Джейн, тебя что-то тревожит?
Она не сразу, но все же утвердительно кивнула и спросила:
– Зачем ты флиртуешь со всеми подряд?
Вопрос удивил его почти так же, как и нерешительность, с какой был задан.
– Тебя беспокоит, что я уделяю внимание другим женщинам?
– Нет, просто не понимаю, зачем ты тратишь на них столько времени, если с ними никто даже не разговаривает.
Эдмунд откинулся на спинку стула.
– Ты сама ответила на свой вопрос: причина как раз в том, что на них мало кто обращает внимание, – но ведь всем хочется, чтобы их замечали. Уделить этим леди несколько минут – меньшее, что я могу для них сделать.
К счастью, Джейн слишком глубоко погрузилась в свои мысли, чтобы продолжать беседу, и какое-то время сосредоточенно разглаживала платье на бедрах. Надо признать, это зрелище не оставило Эдмунда равнодушным. Вдруг она подняла голову и, пристально взглянув ему в глаза, выпалила:
– А как насчет того, чего хочется мне?
– Что ты имеешь в виду? Мы приехали сюда только потому, что ты изъявила желание посетить бал.
– Нет, я лишь согласилась на твое предложение. Это не одно и то же.
– Поясни, пожалуйста. Я не совсем тебя понимаю.
– Но я же сказала, – вздохнула Джейн. – Впрочем, не имеет значения. Нам необязательно это обсуждать.
Эдмунд мысленно досчитал до десяти и произнес:
– Ты хочешь сказать, что согласилась только для того, чтобы доставить удовольствие мне? И следовательно, у тебя эта затея радость не вызвала?
– Не совсем так. – Ее золотисто-карие глаза теперь особенно походили на топазы. – Ты готов уделить толику своего внимания каждой из тех, что сидят в дальних углах бального зала, но… женился-то ты на мне!
– Верно.
– Так ты не считаешь… – Джейн замолкла, а когда заговорила снова, голос ее был ровным и совершенно бесстрастным. – Я рассчитывала провести этот вечер с тобой, пусть не весь, хотя бы часть.
Конец ознакомительного фрагмента.