Игрок
Шрифт:
Что мне в этом парне нравится, так это то, что он и над собой посмеется, и других в лучших чувствах обхамить не забудет. Мы с ним несколько часов пересчитываем деньги и складываем их в кейсы, чтобы потом наконец отрапортовать Остроградову — “готовы!” и завалиться спать.
Сыграть под дурачка оказалось удивительно просто. Никогда этим раньше не промышлял, но когда от тебя не ждут ничего иного… Оказывается, мое «институтов не кончал» — может очень даже пригодиться в жизни. Например если назначаешь встречу с какой-нибудь высокомерной задницей. Да, Григорий охотно поверил, что я хочу попытаться уладить вопрос мирным путем, отдав ему деньги. Собственно, такова и была задумка Остроградова. Пока мы отвлекаем главного, Вадик и его ребята занимаются чем-то своим, в результате чего — опа — и нет мерзавца. Звучит дерьмово, скажете? Я тоже так считаю, но некоторые говорят, что у меня паранойя.
Сегодня я чувствую себя гангстером на мафиозных разборках. Даже черный галстук в шкафу среди носков откопал. Как он там оказался — не имею, кстати, ни малейшего представления, но нашелся — и пляшем. Стою в наглаженных брюках, начищенных ботинках, с сигаретой в зубах у окна и гляжу на паркующуюся под окнами ламборгини. А кролик у нас не трус. Дурак, может, но с нервами порядок.
— Думаешь, тачка заставит его почесаться? — спрашиваю у Елисеева, только тот входит в двери.
Кейсы уже стоят около входа, готовые к транспортировке. Я понятия не имею, что задумал Вадим, но надеюсь, что прощаться навсегда со стопочками банкнот, которые я так любовно перебирал прошлой ночью, не придется.
— Мне похрен, — внезапно раздражается Ян. — Он чуть не убил моего отца и угрожал моей сестре. Я хочу, чтобы он сдох.
— Полегче, мальчишка. Если он сдохнет — ты сядешь. А в тюрьме с девочками напряг.
Его сжатые зубы и морщинка между бровей заставляют задуматься: а что на самом деле происходит в голове у этого пацаненка? Ведь там явно не только Джек Дэниэлс со стриптизершами джигу пляшут. Не раз в этом убеждался, и сегодня очередное закрепление материала. Наверное, будь у меня такой отец, как Алекс, и пострадай он в аварии, я бы уже Григория на этой ламборгини переехал. Не стал бы делиться своим мнением с дружками, а взял и сделал. И потом расхлебывал бы последствия. Или если бы этот кто-то угрожал Полине…
От одной лишь мысли об этом мне становится дурно. Помню, как в приюте новенький, не зная, что почем, плюнул Польке в лицо. Я пинал его, пока он харкать кровью не начал. За это меня отлупили так, что если постараться — можно шрам на заднице разглядеть (сам не видел, но знаю, так как снимать меня предпочитали с левой стороны). Тем не менее к Полинке больше никто не лез, а, значит, не жалко. Подумаешь, неделю сидеть не мог… О да, я бы на месте Яна определенно не был так мил и деликатен.
Сегодня на улице адски ветрено. Ламбо Алекса никогда не станет для меня остовом уюта, но сейчас вылезать из теплого салона не тянет. Мы уже давно на оговоренном месте встречи, но пока нет никого. Сигареты тают, нервы на пределе.
— Думаешь, купится? — спрашивает Ян.
— Да.
Если бы не уверенность в успехе, я бы не полез подставлять инопланетянку еще сильнее. На кону не мы — точнее, не только мы.
— Ты знаешь, что затеял Вадим? — на этот раз задаю вопрос я.
— Нет. Но значит так надо.
Дальнейший разговор не клеится. Хотелось бы, чтобы все поскорее закончилось, но, когда машина Григория наконец появляется в поле зрения, не знаю, что и думать. Мы находимся в промзоне. Поговаривают, что здесь раньше устраивали разборки люди Алекса. На месте Григория я бы ни за что не согласился встретиться в таком месте, но то ли он слишком самонадеян, то ли посчитал символичным встретиться на территории человека, которого, как он думает, победил. Хотя вообще-то идея принадлежала Остроградову, так что все не так просто.
— Вылезай, — велю кролику, когда машина останавливается ровно напротив.
Их трое. Григорий и два телохранителя. Ну разумеется. Не притащи этот тип сюда двух бугаев, мы бы с кроликом здорово разукрасили лицо ублюдка кулаками.
— Так-так, приятно видеть, что кое-кто решил взяться за голову! — хрипло тянет Григорий, вопреки ожиданиям даже не обратив внимания на машину.
— Не могу ответить тем же, — говорю. Сам он точно осторожничать не собирается. А зря.
— Тем не менее ты здесь, — пожимает он плечами. — Остальное значения не имеет. Где деньги?
— Как я могу знать, что ты выполнишь условия? — спрашиваю. Никак, разумеется, но не будь за нашими спинами Вадима, этот вопрос стоило бы задать.
— Полагаю, тебе придется просто мне поверить.
Достойный ответ. На несколько миллионов точно потянет. Наверное, нужно быть дебилом, чтобы согласиться, но ведь нас считают именно таковыми. Все логично.
— Так и будем трепаться, или дойдем до части, где мы расходимся, избавив друг друга от необходимости дальнейших встреч? Или, может, ты думаешь, что, если сейчас уйдешь отсюда с деньгами, я не расстроюсь? — насмешливо интересуется Григорий.
А ведь тоже аргумент. Наверное, так и было бы, договаривайся мы о сделке. Криминальный мир — настоящее болото. Сам не заметишь, как увязнешь по самые уши.
Я достаю из салона ламбо кейсы, чувствуя себя полным кретином. Чтобы я еще раз позволил себя втянуть в дело, не зная подробностей! Черт, кажется, я уже это говорил, и не один раз. Гребаные манипуляторы кругом. И ведь знал, что боком выйдет этот хренов покер, но повелся на легкую наживу. Теперь вон, полюбуйтесь, чем заканчивается. Не думал, что какой-то мелкий кролик ухитрится так меня подставить. И сестрица его… хотя ладно, она почти ни при чем.
Веля телохранителям забрать кейсы, Григорий окидывает нас мрачным, подозрительным взглядом и отворачивается, чтобы удостовериться в подлинности банкнот. Кажется, качество полученного материала его устраивает, потому что внезапно он хмыкает, подходит ко мне ближе и тихо говорит:
— Серьезно, что должна уметь в постели девчонка, чтобы впечатлить шлюху вроде тебя настолько? — указывает на кейсы. — Или тебе тоже меченые нравятся?
Кажется, оба его телохранителя вооружены, тем не менее я бью этого козла по лицу. К моему удивлению Григорий даже не пытается защититься. То ли не умеет, то ли не успевает.