Игрок
Шрифт:
Однако насладиться зрелищем беспомощного тела со смешно раскинутыми конечностями мне мешает ответная любезность. От удара в живот я инстинктивно сгибаюсь, но с усилием ухожу в сторону, потому что сам всегда после такого бью противника коленом в глаз. Обиженный на мое несогласие сверкать очередным фингалом Траляля хватается за пистолет и делает предупредительный выстрел, заставляя Яна подпрыгнуть, точно настоящего кролика. По крайней мере его ботинки вмиг оказываются вне поля моего зрения.
Слух после выстрела возвращается медленно, и половину мата в свой адрес я пропускаю, просто наслаждаясь видом Григория, который даже с помощью телохранителя встать никак не может. Визуальный оргазм, чтоб их всех черти дрючили! Ну разве можно говорить гадости о девчонках, если сам весь хилый и хлипкий? Спорю, даже инопланетянка бы такого уложила.
Боль в животе ужасная, выпрямиться никак не получается, но я ничуть не жалею о том, как приложил ублюдка. Убедившись, что Траляля адекватный и без приказа стрелять не станет, даже подливаю масла в огонь:
— Гляди-ка, авось зашьют тебе мордочку, и сам станешь меченым, — хмыкаю. — А еще лучше рот зашить. Или язык поганый вырвать.
— Заткнись! — орет Григорий.
Хватаясь за затылок и покачиваясь, он идет к нам, сам перехватывает направленный на меня пистолет и снимает с предохранителя. Ага, позволит такой выстрелить кому-то другому. Как же.
Краем глаза замечаю кролика, который тянется к поясу брюк сзади. Ага, и он с пушкой явился. Чувствует, что пора пускать в ход тяжелую артиллерию. Дьявол, я надеялся обойтись без огнестрела. И если бы извращенец не стал говорить гадости про Женьку…
В этот миг вдруг раздается топот, крики «не с места!» Что за…? Откуда здесь копы? Так и хочется себя ущипнуть, чтобы удостовериться, что все происходящее — не сон. Это инсценировка? Вадим постарался? Вопросительно оборачиваюсь к Яну, но тот уже прыгает вокруг ламборгини, схватившись за голову, потому что копы распахивают двери и беспардонно лезут в салон. И сценка эта забавная ровно до тех пор, пока кролика не прикладывают лицом о крышу машины, защелкивая на запястьях наручники. Несколько секунд, и я оказываюсь в точно таком же положении. В голове отчего-то крутится дурацкая мысль, что я даже закурить не успел.
— Какого хрена происходит?! — спрашиваю.
— Я без понятия! — восклицает испуганный кролик. Его даже выстрел, кажется, не так напугал, как люди в форме.
— Отдел наркоконтроля, — услужливо разрешают наше недоумение.
Какого, на хрен, наркоконтроля?!
— Нашли! — орет один из копов, высовываясь из машины Григория и потрясая каким-то пакетом. Понятия не имею, что именно в нем, но, судя по всему, какая-то дурь.
Толстое наркоконтролирующее брюхо, прижимающее меня к машине, начинает довольно колыхаться, когда обладатель велит определить находку в улики.
— Какая наркота, ребята? — перепуганно спрашивает Ян.
И тут до меня тоже доходит, что все обставлено в точности как наркосделка. На пустырь приезжают две машины. В одной деньги, в другой — дурь. И обмен, если смотреть со стороны, был начат, но что-то случилось, участники достали пистолеты, и полиция решила вмешаться, пока горячие парни друг друга не перестреляли к чертям собачьим…
— Ну ничего так Вадик-хренадик работает, — умиляюсь.
Одна радость: теперь извращенца упихают за решетку, а инопланетянка останется цела. Это должно утешать, но отчего-то единственное, о чем я могу думать: много на моем счету всякого дерьма, но в камере я еще не оказывался ни разу… Что ж, сдается мне, Елисеевы поправят каждое из имеющихся у меня криминальных упущений.
В КПЗ стоит такая вонь, что стошнить не позволяет одно: наличие Григория в клетке напротив. Черта с два я выверну содержимое желудка на пол камеры раньше него! Бомжей что ли сюда обычно сгоняют? Кролик выглядит ничуть не лучше. Тоже слегка зеленоват.
— Ты знал? — спрашиваю, чтобы не молчать, хотя почти уверен, что он не разыгрывал удивление.
— Неа, — фыркает он. — Догадывался только, что приятного не замутят. Это ж Остроградов. Любит он подобные издевки.
— Значит, будем ждать, когда вытащат.
Не сомневаюсь, что вытащат, ведь за этим ушастым точно придут. Та же Жен не допустит, чтобы братец морозился на нарах, и уж меня, надеюсь, не забудет. Или она обиделась сильнее, чем мне показалось? И неужели с этой историей покончено и инопланетянка наконец в безопасности? Черт, это классно, но такое впечатление, будто больше нас с ней не связывает ничего. Сигарету бы…
Надо признать, сидели мы не так уж и долго. В цифрах, конечно, не скажу — все ориентиры отобрали, но примерно через полтора часа дверь открывается, и из коридора доносится размеренный стук каблуков, который заставляет Яна вжать голову в плечи. Вопросительно поднимаю брови, а кролик отмахивается, будто совсем дело гиблое.
— Чудесный денек, не находите? — слышу веселый голос Алекса. — Я несколько месяцев так не смеялся, как когда брали вас. Отличное шоу получилось.
— Тебя, выходит, с выздоровлением можно поздравить? — спрашивает Григорий, подходя ближе к прутьям. Половина лица его превратилась в синее оплывшее нечто.
— Как видишь, — улыбается Елисеев.
Сейчас он совсем не похож на человека, который с трудом передвигался по дому. Наверное, бодрый вид дается ему непросто, но я согласен, что Григорию необходимо напомнить, кто главный.
— Уф, здорово он тебя отделал. Но это ничего. То ли еще в суде будет, — сообщает Алекс, рассматривая своего визави. С лица Григория разом сходит краска. Будто он приблизительно представляет, что и как будет.