Игрок
Шрифт:
— Карта здесь есть? — недружелюбно спрашиваю у пациента. В ответ он лишь выразительно изгибает брови. Ясно. — Заведите и принесите мне в процедурную, — обращаюсь к медсестрам. — А вы, — это уже пациенту, — за мной. Только, раз уж мы без каталок, если споткнетесь — не вздумайте возмущаться.
Причину моего сарказма он воспринимает правильно и, указав на лампы, подмечает басом:
— Оригинальные у вас здесь условия труда.
— В стриптизе, полагаю, значительно более впечатляющие, да? — язвлю, не сдержавшись.
Он кривится, но проходит. Умывшись, пока я надеваю перчатки, парень усаживается на кушетку без приглашения и весьма нахально рассматривает меня. Я отвечаю взаимностью: наливающийся синяк под глазом, разбитые губы и бровь, опухшая щека…
— Рассказывайте свою историю. Можете начать с имени.
Он смотрит на меня долго и мрачно, а потом будто выплевывает:
— Арсений.
Невольно задаюсь вопросом: имя это или вместе с историей? Бывают ведь имена-истории. Мое, например. Только, сдается мне, это опять банальное хамство.
— Ну и что же с вами, Арсений, приключилось в стриптизе? Танцовщица слишком понравилась или секьюрити вышвырнули вон? — спрашиваю, чтобы отвлечь его от боли, пока обрабатываю разбитую бровь.
— Попробуйте погадать еще, только теперь с учетом того, что это мой клуб.
— Ого, ну тогда вы просто гений невезения. — Приходится сдержать восхищенный свист. — Переходим на следующий уровень: не поделили выручку с партнером? Жених изменил невесте со стриптизером, и ее папаша решил воздать по заслугам всем воспевателям промискуитета?
После этого предположения он начинает смеяться, и мне приходится отвести иглу от его лица.
— Стриптиз и бордель — заведения разные, девочка. Еще варианты будут?
— Ладно, сдаюсь, помогайте. Мне нужна информация.
— Меня избили. Вот и все, что вам нужно знать.
— А вот это решать не вам, — обрубаю. — Может быть, вам что-то вкололи. Или…
— Мне ничего не кололи. Трое ублюдков подкараулили меня и избили. Профессионалы, если вас смущает мое неумение за себя постоять.
— Меня смущает только то, что их профессионализмом вы оправдываете собственную невозможность дать сдачи, а мне проявить профессионализм и сделать свою работу не позволяете. Мы не просто так выспрашиваем у пациентов подробности.
Но он как воды в рот набрал.
До самого конца обработки ран слышится только пыхтение. И когда я наклеиваю последний пластырь, он заявляет:
— Закончили? Тогда я пойду.
Парень слезает с кушетки и направляется к выходу, а внутри меня закипает злость.
— Выйдешь отсюда без моего разрешения и, если сдохнешь от внутреннего кровотечения где-нибудь
Конечно, блефую. Так поступать незаконно, но странному владельцу стриптиз-клуба знать об этом не стоит. Да и вообще, идея состояла в том, чтобы привлечь внимание. Уверена, что у меня получилось. И, кстати, про уши и почку — все правда. Ну ладно, почти все. Я пыталась их вынести из больницы, но Капранов меня поймал и забрал обе банки себе. Сообщил, что ему для коллекции «человек в пробирке» не хватает именно левой почки, а уши вообще лишними никогда не бывают…
— Ну давай, веди меня к своему гребаному томографу, — усмехается Арсений.
Наверное глупо столбить очередь к неработающему аппарату, но мы сидим в темном коридоре и молчим. Он достает сигарету и сует ее в рот. Не знаю, зачем. Курить тут нельзя, сирена сработает даже при запасном генераторе, но, видимо, жевать незажженный табак ему уже в радость. Полчаса, наверное, сидим в полном молчании, а света как не было, так и нет.
— Может, все-таки расскажешь, что с тобой приключилось? — спрашиваю скорее от скуки. Как-то между прочим мы ухитрились перейти на «ты». Отсутствие света и дурное настроение творят чудеса.
Он некоторое время молчит, продолжая разбитыми губами мять сигарету. Я практически уверена, что с ним все в порядке. Если бы у него был болевой шок, то уже прошел бы, и этот Арсений орал бы сейчас благим матом. Спорю, он это отлично умеет.
— Бартер, — фыркает он. — Ты первая.
— С чего ты взял, что у меня что-то случилось?
— Да брось, — хмыкает и вытаскивает изо рта сигарету. — Такая вся из себя соседская девчонка. Растрепанная, с одним закатанным рукавом халата, а тявкаешь, будто на хвост наступили. Кто разозлил? Бойфренд?
— Да, — морщусь. В отличие от моего пациента, я весьма предсказуема.
— Розы не того цвета купил?
— Собрался пожертвовать человеком, который сделал для него очень много, и все для того, чтобы прикрыть собственную задницу.
— Девица-красавица, да ведь так все делают! — насмешливо фыркает Арсений.
— Не все, — отвечаю тихо. — Некоторые отвечают за последствия своих поступков!
— Например?
— Не знаю… Родители? — Мои родители от меня не отказались. Они сделали все. Если это не пример самопожертвования, то что?
Он снова посмеивается.
— Ладно, ковбой, давай уже, говори, за что тебя так здорово отпинали.
— Новогодний подарок за то, что сплю с женой одного придурка.
От его слов я вздрагиваю. Надо же, оказывается, у нас нашлось что-то общее.
— Должно быть, она того стоит, — спокойно говорю, стараясь голосом не выдать себя.