Игровая комната. Книга стихов

Михайлова Екатерина Львовна

СВАДЕБНОЕ ФОТО

Не так пугает смерть в одиночестве. Не радует в стакане вода. Смотрю на вас — и замуж не хочется. Совсем. Ни за кого. Никогда. 17.06.2010

7 МАЯ, ПЯТНИЦА

Майский ветер приправлен тайнами, в трещины на асфальте врастают листья, рассекаю дворы пустынные в одиночестве. Подруга, провожая меня на свидание, сказала: ты похожа на военного журналиста, и зонт у тебя очень творческий. Сколько

девочек держит себя в чёрном теле, носит изящные платья и каблуки; женщиной быть — красивый и важный труд. Просто на самом деле только военные журналисты пишут стихи — про поэтов, как и про женщин, конечно, врут. 07.05.2010

ПРО ЖИРАФОВ И АВИАЦИЮ

Ещё мне вязали капроновые банты, ещё доставали санки при первом снеге, а я уже знала — мне нужен такой, как ты: друг, который читал все на свете книги. Когда я ещё ходила под стол пешком, невозмутимо бросала игрушки на пол, — уже от таких, как ты, укрывалась в шкаф, уже им дарила любимых своих жирафов. Мне было астрономически мало лет: только шнурки завязывать научили, а я уже знала — мне нужен второй пилот, мы будем кататься «солнышком» на качелях. 05.05.2010

UP IN THE AIR

Кто здесь на кого по весне начинает гон, кто по лесу бродит с базукой наперевес? Кто из нас другого проводит через огонь? Да, понятно, один в защите — другой-то без. Кто здесь давит на газ на самой крутой из трасс так, что сладкий ток — у каждого по спине? Чем окончится развлеченье на этот раз? Да, пожалуй, один спасётся — другой-то нет. Исполнитель кто — чья тут подпись и чья печать? Кто наивный мальчик, а кто хитроумный лис; кто пришёл приручать — и потом за всё отвечать? Почему до сих пор мне кажется — каждый из? Высота не та — не авто, не трамвай, не плот. И совсем не проще, но в сотню раз веселей знать, что где тут первый, а где тут второй пилот, разобрать не смогут — на небе ли, на земле. 26.04.2010

НАЧАЛОСЬ

Просыпаясь, уже понимаешь, что началось; кто-то выкрутил все настройки — другой контраст и другая яркость; и собственный цвет волос не узнать теперь — не говоря уж о цвете глаз. Кто-то, видимо, Там изучает тебя на срез, проверяет на слом и испытывает на вкус, — просыпаясь, ты видишь, оглядываясь окрест, что проснулся в родной и знакомый терновый куст. По сиреневым молниям, прячущимся в рукав, между рам оконных — цветению трав степных. Просыпаясь, ты видишь, что всё это был вулкан — и теперь даже пол обжигает тебе ступни, и теперь хоть пляши, хоть ломайся, хоть бей челом — притяжения нет, изогнулась земная ось, и не страшно теперь уже, Господи, ничего, кроме этого вот — ну, которое началось. 13.04.2010

ПРО ЭТО

Веди меня, веди, ни слова не говори. Я не знаю, что впереди, что внутри. Веди же меня, веди. Не время теперь решать; пока есть ритм и мотив — продолжай. * Потому, что узка тропинка, а пропасть под ней черна, потому, что безлюдно — видишь? — на много миль, потому, что не будет завтра и нет вчера, потому, что это как раз и вращает мир, потому, что моя рука на твоём плече, потому, что от искры высеченной светлей; потому, что нет и не будет других ночей — мы же первые и последние на земле. * Сам собой в волосах просыпается южный ветер. Что до этого — длинный прочерк, пробел, затакт. Три минуты стремительной, быстрой, красивой смерти — неизбежной, подаренной просто так. Если смотрит пропасть прямо в глаза — дружи с ней и кружись над ней длинной тенью на потолке. Три минуты весёлой, счастливой и вечной жизни, проведённой вместе — рука в руке. 26.03.2010

О СТРЕКОЗАХ И МУРАВЬЯХ

Читаю «Дао Де Цзин», читаю про яни-ини. Кругом — отцы-молодцы и матери-героини. Кругом покупают дом, корпеют над диссертацией. А я тут, блин, не о том, а я, блин, хожу на танцы. Все знают, где тормоза, все варят мужьям обеды. Ну ладно, ну стрекоза. Могла бы быть муравьедом. 27.03.2010

Весна-весна, почётный ловелас...

Весна-весна, почётный ловелас, — смеётся в телефон, зовёт на танцы, из кожи лезет вон, чтоб я велась, чтоб ты — остался. Так рассыпает стук от кастаньет, не глядя, галки ставит в каждом пункте; неважно, мол, что вас пока что нет. Вы — будете. 23.03.2010

УРРИ, ГДЕ У НЕГО КНОПКА?

просто, из ниоткуда, пришёл ко мне и протянул ладонь, а потом исчез просто осталась смотреть, прислонясь к стене, как пляшут тени и вещи теряют вес просто, без предисловий, при свете дня кнопку нашёл нужную и нажал просто, как хилер, перекроил меня только одними ладонями, без ножа что мне за дело — ангел или мясник; было бы интересней узнать о том, кем я вернулась домой после встречи с ним, — кто я теперь, кто я теперь, кто 19.03.2010

ИНСТРУКЦИЯ

Если закручен в жгут, загнан в четыре стены грозой, замкнут кольцом маршрут в ежедневной мелочной кутерьме — не слушай, что там поёт то ли Мэри Поппинс, а то ли Цой: переменится ветер, мол, мы ждём перемен. Просто залезь на крышу, раскинь руки (какой зонт?!), слушай, смотри на трещины, сполохи и огни; соединись с кровотоком молний, выдохни свежий озон — и перемени ветер. Перемени. 11.03.2010

ГЕРОЙ 2

Что во мне от тебя? Эта едкая, злая спесь, и заливистый смех, и печаль — только первый сорт; это «завтра не будет — давай уже прямо здесь» и дурная привычка правду лепить в лицо. Твой тяжёлый удар и медленный твой замах, твой прицел во взгляде и сажень твоя в плечах. Я, представь себе, огребаю теперь сама это всё, от чего привыкла тебя защищать. Даже тело моё — нет, ну видно же! — твой заказ; каждый, кто его обнимал, очевидно, вор. Что во мне своего, кроме цвета волос и глаз, где искать себя (да, а главное — для чего)? Как забудешь того, кто один тебя вылепил, раскроил и прошил, и выпустил в небеса? Вот уж посмеялись бы те, кто меня любил, если б знали, кого любить им приходится. Я не женщина, я — солдат твоего полка, я намного более ты теперь, чем ты сам; я ношу под резинкой шёлкового чулка то перо, которым ты меня написал. 14.02.2010