Игрушка для Шакала
Шрифт:
Быстро снимаю рубашку и отбрасываю ее в сторону, как ядовитую змею. Меня злит моя собственная реакция. Ведь это просто запах! Тут даже нет его рук и губ! И сам мужчина даже в комнате не появился. А я уже готова растечься лужицей, как влюбленная дурочка!
Выхожу из комнаты, поднимаюсь на палубу. И, не придумав ничего лучше, просто сажусь на небольшой выступ, предусмотренный конструкцией и дизайном яхты. Солнце уже не жарит, оно клонится к закату. Но моя кожа горит, будто ее в печь поместили. В тоске смотрю на заходящее солнце,
– Покупаться не хочешь? – голос Одаевского, прозвучавший внезапно из-за спины, только еще больше закручивает тугую спираль в низу живота своим звучанием.
Оборачиваюсь, когда вслед за вопросом, послышался звук металлической пряжки ремня. Он уже без рубашки, и теперь снимает брюки, нисколько не смущаясь моего пристального взгляда. А вот у меня резко пересохло во рту, и жар ударил в голову. Как полоумная, наблюдаю за перекатами мышц на его плечах. Одергиваю себя и отвожу взгляд. Но от этого только хуже, потому что внимание выхватывает кубики пресса на животе и темную дорожку волос, спускающуюся под плавки.
От постоянного напряжения, вызванного необходимостью контролировать свои желания каждую минуту, мышцы окаменели. И я даже не заметила, что яхта больше не движется. Мы отплыли далеко от берега, вокруг только вода. А плавать в открытом море мне еще не приходилось.
Мужчина закончил с раздеванием и прыгнул в море. Почти тут же его голова показалась на поверхности воды.
– Прыгай! – кричит мне Одаевский. – Не бойся, я поймаю.
– Еще чего?! – взыграло самолюбие. – Я и сама справлюсь!
– Кричу ему и прыгаю следом.
Прохладная вода обожгла разгоряченную кожу, когда я погрузилась под воду. Но так даже лучше. От противоречивых желаний меня почти разорвало на части. А теперь в мозгу начало понемногу проясняться. Делаю пару движений и выныриваю на поверхность. А потом, не глядя на мужчину, отплываю в сторону. Но он меня, все же, догоняет. Поравнявшись со мной, мужчина замедляет скорость.
– Лучше не отплывать далеко, - говорит мне Одаевский.
– Почему? – фыркаю. – Боишься, что не доплыву обратно?
– Боюсь, что не скажешь мне, если понадобится помощь, - совершенно спокойно реагирует на мою заносчивость. От привычной самоуверенности в его голосе не осталось и следа.
– А мне твоя помощь и не понадобится! – говорю и упрямо плаву вперед. Мужчина только обреченно выдохнул и поплыл за мной.
Когда ноги коснулось что-то скользкое, я обернулась. И увидела огромную медузу, которая еще и светится неоново-голубым цветом. Дергаюсь и, взвизгнув от ужаса, начинаю махать руками, пытаясь отогнать заразу. Но она, как назло, движется в мою сторону.
– Что случилось? – Одаевский умудряется обхватить мою талию и притянуть к себе прямо в воде.
– Там медуза, - кричу испуганно. Он просто не знает, как больно они жалятся, поэтому так спокоен. – Она плывет сюда!
Всматриваюсь в направлении, где видела голубое свечение, пытаясь понять, как далеко она отплыла. Но не вижу ее, хоть убей! Но тут снова что-то скользкое коснулось ноги, и я завизжала, что есть силы.
– Она тут! – кричу, ерзая в объятиях Одаевского, пытаясь извернуться так, чтобы медуза не могла меня достать.
– Поплыли отсюда, - говорит Одаевский и, забросив мои руки себе на плечи, быстро гребет к яхте.
Мужчина помогает мне выбраться из воды и закутывает меня в огромный махровый халат.
– Поужинаешь со мной? – спрашивает, надевая на себя точно такой же халат, как у меня. – Пойдем.
Одаевский проходит вперед, заходит в одну из комнат. Я послушно иду следом.
Мне неловко от того, что я повела себя, как пугливая истеричка. Медузы – моя фобия с детства. С тех пор, как одна из этих мерзких тварей больно ужалила меня во время одной из поездок на море с родителями. Тогда даже в больницу пришлось ехать, потому что нога опухла и болела.
– Я боюсь медуз, - зачем-то оправдываюсь, проходя в комнату.
– Это я уже понял.
В комнате накрыт стол. Мужчина отодвигает стул, помогая мне сесть. Опускается на второй стул, разливает по бокалам вино.
И тут меня накрывает внезапной догадкой. Яхта, стол… Такое спонтанно не организуешь. Неужели, он устроил эту поездку не только для того, чтобы заработать еще больше денег на полезных связях? Он думал обо мне, когда планировал это? Строил планы?
А, может, это его привычная история? Не зря же в каюте та огромная кровать?!
Вряд ли, дело именно во мне. Он просто всех баб так соблазняет. И рассчитывает, что получит меня, эксплуатируя отработанную схему?
Хм, милый, тебя ждет жесткий облом. Потому, что я сдаваться не намерена.
Глава 25
Марк.
Мне в ней нравится все. От пухлых губ до кончиков пальцев. Будто кто-то специально создал эту прелесть, не забыв учесть каждую мелочь, которая может быть, хоть чуточку, мне важна. Даже то, как она облизывает пальцы, не стараясь выглядеть презентабельно и удерживая запеченную курицу в руке, вызывает во мне больше эмоций, чем все женщины до нее вместе взятые.
Если бы еще, она не была такой упрямой и неприступной…
Каждый раз чувствую себя малолетним пацаном, когда она, вильнув бедрами, проплывает мимо. Коснуться пальцами шелковой кожи… Потрогать это чудо… Кажется, я превращаюсь в одержимого.
– Красивый закат, - улыбается моя одержимость, глядя на солнце.
– Ага, - отзываюсь, не в силах оторвать взгляд от ее лица.
Схватить ее в объятия и целовать, пока этот упрямый рот не послал меня к черту.
Стоило подумать, как она облизнула губы, а меня, будто, ошпарило кипятком. Член дернулся, не опускаясь ни на минуту, пока она рядом.