Игрушка темного принца
Шрифт:
Я улыбнулась потолку. Да, такую толпу уже не закопать.
Он приподнялся на локте и окинул помятую, растрепанную и раскрасневшуюся меня внимательным взглядом. Судя по блеску в глазах, ему нравилось, как я смотрюсь на черных простынях.
– Я знал, что ты вырастешь красивой девушкой, пигалица, – выдохнул Демон, навис надо мной и ошеломленно качнул головой. – Но даже представить не мог, насколько.
Я тоже приподнялась на локтях, прикрыла глаза и наощупь нашла его губы своими, сперва мазнув по подбородку и лишь потом попав в цель. Все успокоительные меры тут же пошли
– Зано-о-оза… – приговором прозвучало в мой рот, сдобренное судорожным выдохом.
После чего губы смяло с таким напором, что стукнулись зубы, а удовольствие стало граничить с болью. Он словно пытался выпить меня до донышка, высосать всю, до потери пульса и сознания.
– Тролль тебя… Ани… – он резко оторвался, шумно выдохнул и сжал зубами мое покрытое плотной тканью плечо.
Возвращение самоконтроля давалось ему с трудом. Демоническая лапа продолжала гладить мое бедро, не повинуясь голосу скучного разума. Сердце грохотало грузовым поездом. Не разжимая челюсть, Андрей тихо прорычал:
– Дай мне минуту, ладно? Иначе я тебя сам съем, и тролль снова останется голодным.
6.8
– Ты мне так и не ответила на вопрос, – едва слышно пробурчал Демон и потерся носом о мое плечо. Ткань, которую недавно стискивали его зубы, была чуть влажной. Мое идеальное строгое платье решительно требовало замены.
– На какой? – невинно поинтересовалась я и хлопнула ресницами, поглаживая утихомирившегося монстра по волосам.
– Ты знаешь, на какой, – в голосе успокоившегося было чудовища послышались рычащие нотки. – На тот, что я задавал на прошлой неделе и намеревался сегодня повторить.
– А ты еще отвезешь меня в Бретан-Глоу?
– Как это связано? – Андрей поднял на меня недоумевающий взгляд.
– Никак. Просто. Отвезешь? Мне там понравилось.
– Если пообещаешь не мочить ноги, – ворчливо ответил Демон.
– Летом-то можно…
– Нельзя.
– Дразнишься? – я ущипнула его за ухо.
– Летом я тебя туда не повезу, – строго объяснил Карпов, дергая головой. – Слишком много знакомых, а ты до сих пор не дала мне ответ… Покуда им там нечем заняться, с радостью будут перемывать кости какому-нибудь профессору. И гадать, а не ученицу ли он притащил на курорт? – Андрей тяжело вздохнул. – Я не рискну пятнать твою репутацию своим сомнительным обществом.
– Ага, точно, общество князя запятнает репутацию дестинки! – я фыркнула, приподнялась, потянулась… и прикусила его за плечо так, что ткань рубашки заскрипела на зубах. Моя маленькая месть. – А если…
– Ммм?
– …я буду в другом качестве?
– В каком? – невинно поинтересовался демон. Хлопать темными ресницами не стал.
– Ты знаешь, в каком. В том, про которое ты говорил на прошлой неделе. И про которое намеревался сегодня повторить.
– Так ты готова дать мне ответ?
– Вечером… буду готова, – смущенно объявила я и поняла, что все, Рубикон перейден. Пути назад нет. Демон прижмет к стенке (как вариант – к кровати) и вытрясет положительный ответ.
– Все равно не повезу. Но по другой причине, – Карпов послал мне улыбку чеширского кота и мечтательно прикрыл глаза, но пояснить не соизволил.
– Это по какой же? – пришлось пихнуть его локтем в бок, чтобы выдернуть из фантазий.
– Не хочу, чтобы все глазели на мою молодую жену в купальнике. Я ревнивый. Как оказалось. Странно, что это выяснилось только к тридцати годам.
Поняв, что с этим вредным парнем море мне не светит ни при каких раскладах, я горько вздохнула и скользнула взглядом по дорожке солнечного света, пролившегося на пол из-за неплотно задернутых штор… И чуть не упала с кровати, подскочив и запутавшись в черных простынях.
– Экскурсия! «Эншантель»! Делегация!
***
По лестнице я не бежала – летела, путаясь в измятом подоле некогда идеального бордового платья и прижимая к себе драгоценный том «с очевидцами». Только бы успеть переодеться к встрече юных волшебниц и их строгой предводительницы. Артур намекнул, что к нам прибудет с дружеским визитом сама мадам Буше. И от одной мысли начинали трястись поджилки, а подколенные впадины заполнялись холодными, потными мурашками. Брр!
Так и слышала, как она, удрученно осматривая помятую меня, жеманно стонет, прыгая с языка на язык от волнения: «О, мон пети ойзо, ма шарман фий… Девочка моя, что они с тобой сделали? Сэ терибль! О, моя птичка! Ужасно, ужасно».
У меня был час, чтобы разобраться с недостойным воспитанницы «Эншантели» внешним видом и воспоминаниями Влада Карповского. И я клятвенно пообещала себе не отвлекаться от намеченной цели, когда, минуя очередной лестничный пролет, вдруг влетела в стайку третьекурсниц, собиравшихся сходить в Деревню. Они на ходу запахивали пестрые весенние плащики, о чем-то щебеча. Я попросила прощения, протиснулась мимо девиц и… зачем-то прислушалась к их взволнованной болтовне.
– Как жаль, что ты снова его не увидела, Дэни! – трещала на весь этаж ученица в зеленом пальтишке. – Он такой ми-и-илый!
Я дернулась. И интонация, и голос, и, что самое странное, фраза мне показались отдаленно знакомыми. Я еще раз покосилась через плечо… Точно, я ее знала. Уже не такая бледненькая и без бурых пятен на лице, но это была та же третьекурсница, что лежала в больничном после отравления. И звала какого-то милого, за которым готова была идти хоть на край света…
– И не говори, просто чудо, какой хорошенький! – вторила ей вторая, с двумя тонкими рыжими косичками, торчащими из-под шапки.
– Кто милый? – сипло переспросила я девочек, преграждая путь собой и родовой книгой Карповских.
Моя бывшая пациентка испуганно шарахнулась, но затем, узнав по мне помощницу целителя, приветливо кивнула.
– Так фамильный морф профессора! – улыбнулась эта хорошенькая девушка. – Такая чудесная красная шапочка. И бархатный камзольчик. А глазки! Ну просто чудо плюшевое!
Это она про Квитариуса что ли? Ну-ну, милота ходячая. А характер – мерзопакостный. Помню я, как он гремел передо мной серебряным подносом, всем видом выказывая неуважение к полуночной заплаканной гостье профессора.