Игрушка Верховного Мага 2
Шрифт:
— Сделайте это быстро, — прошептала она и закрыла глаза.
Долман сделал еще шаг. И в этот момент дверь темницы распахнулась.
Он и Лисия отпрянули друг от друга, как застигнутые на горячем преступники. Вошли две женщины. Молча, с каменными лицами взяли под локти Лисию и повели из камеры. Долман схватил за руку одну из них, пытаясь задержать, и спросил:
— Куда вы ее уводите?
Ведьма даже не обернулась, а его швырнуло к стене ударной волной. Магия хозяек прекрасно работала в этих стенах — в отличие от магии гостей. Лисию, даже не пытавшуюся сопротивляться, вывели наружу. Дверь темницы захлопнулась.
В бессильной ярости Долман смотрел на дверь, будто надеясь прожечь ее взглядом. Тут он услышал шорох за спиной. Обернувшись, увидел, как Селина заворочалась и открыла глаза. Он бросился к девушке, опустился подле нее на колени.
— Как ты?
— Дол… — раздался знакомый, безмерно любимый голос.
— Дел! Это ты! Ты вернулась…
— Что происходит, Дол? Где мы? Что со мной сделали? То есть, не со мной, с этой девочкой, в чье тело ты меня вселил? Ей так больно и страшно… Она не могла больше выносить это. Мне пришлось вернуться в сознание вместо нее… Ее тело восстановилось от болевого шока, разум вот-вот должен был очнуться. Но она так хотела остаться в небытие… Я не выдержала, ей слишком плохо.
— С ней творили ужасные вещи, Дел. И будут творить. Прости. Моя вина перед тобой безмерна. Я связал вас. И теперь ты чувствуешь все, что происходит с ней.
— Ты можешь помочь?
Мужчина с горечью покачал головой.
— Я пленник, Дел. Как и она. Моя магия заблокирована. Я могу помочь лишь одним.
Он снова посмотрел на свои руки.
— О чем ты? — не понимала Делия.
— Убить ее. Меня уже просили об этом. Освободить ее от грядущей участи… а тебя — от привязки к этому телу.
Делия вздрогнула.
— Я чувствовала… ее боль, нежелание жить. И душевную боль, что сильнее телесной. Разбитую надежду. Ох, Дол, как тяжело вновь возвращаться к земным чувствам, когда узнаешь свободу от них. Я забыла, каково это, жить во плоти, чувствовать влечение к мужчине… страдать, когда он не с тобой.
— Я всегда был с тобой, любимая! Разве я давал тебе повод для ревности?
Женщина грустно улыбнулась.
— Еще как давал. Ты всегда был сильным привлекательным мужчиной. И сейчас остался таким. Все женщины вокруг желали тебя. А я… я все время боялась, что однажды ты соблазнишься одной из них. Или несколькими. Бросишь меня, променяешь на молодых.
— Неужели ты ревновала? Я ни разу не замечал.
— Конечно. Я скрывала ревность. Не хотела, чтобы ты видел мою слабость.
– Клянусь, Дел, никогда не хотел никого, кроме тебя. Даже когда потерял…
Он протянул руку, робко коснулся спутанных волос Селины. Пусть они не принадлежали Делии — сейчас она чувствовала его касания через это тело. Пусть он не мог ощутить ее как прежде, в любимом желанном теле — она видела и чувствовала его.
Женщина обхватила его ладонь и прижала к себе крепче. Прошептала еле слышно:
— Дол… Как я по тебе тосковала. И тоскую.
Его как током ударило. Он приподнял Делию с пола, стиснул в объятиях.
— Любимая моя. Если ты тосковала, то для моих чувств просто нет названия… Я сожалею о сделанном… и в то же время счастлив, что могу говорить с тобой. Обнимать тебя, пусть не в твоем теле. Счастлив, что ты чувствуешь меня.
Внезапно девичьи губы прижались к его губам. Он торопливо впился в них поцелуем, опасаясь, что Делия сейчас закроется, отпрянет от него, вспомнив, что она больше не в своем теле. И верно, через несколько секунд она отдернулась.
— Прости… я не должна. Переживания девушки пробудили во мне все плотское. Я не знала, что все еще способна на это. Думала, осталась только светлая память, чистая бестелесная радость. Оказывается, я все еще могу желать… тебя, Дол.
Долман не выдержал. Он набросился на Делию-Селину с жаркими поцелуями, не давая ей уворачиваться. Рука оглаживала обнаженное тело девушки.
Наткнувшись на неровность на месте пупка, он нехотя оторвался от ее губ. Отстранился взглянуть на рану. Еще несколько минут назад он готовился убить девушку. Но причинять ей лишнюю боль, тем более когда Делия пришла в сознание, он не собирался.
Раны не было — лишь обширный шрам, выглядевший застарелым и безболезненным.
— У тебя ничего не болит? — озабоченно спросил он Дел.
Делия мотнула головой со странным выражением лица.
— Там, где бедняжку резали, нет. Рану умело заживили. Болит не там…
— А где?! Скажи, Дел!
— Ох, Дол. Там, где болит у женщины, когда она рядом со своим желанным мужчиной… и не может принадлежать ему. Создатель, как же это мучительно…
От этого признания у мужчины окончательно сорвало контроль. Он опустил Делию обратно на расстеленный тулуп. Склонился над ней и начал целовать обнаженную грудь. А ладонь бесцеремонно устремилась в то самое место, на боль в котором жаловалась его любимая.
Он действовал грубо и торопливо. Не давил, не причинял боли, но и не старался ласкать чутко и бережно — слишком много напряжения скопилось в нем самом и в окружающей действительности. А еще он спешил, помня, что их могут прервать в любой момент.
Едва он ощутил, как влажно и горячо под его ладонью, не медлил ни секунды. Расстегнул пояс, приспустил штаны, не тратя время, чтобы раздеться полностью. Раздвинул девушке бедра и направил член в лоно, придерживаясь одной рукой над полом.
Поначалу Делия пыталась сопротивляться, шептала — «Нет, Дол, мы не имеем права!» Но сейчас из ее уст вырывались только хриплые стоны. Долман вошел в нее резким толчком, и Делия громко вскрикнула. Тут он понял, что ее тело девственно. Было девственным. Но остановиться уже не мог — да и незачем.
Он принялся двигаться внутри Делии — сначала осторожно, не желая причинять боль. Но разгоравшееся желание взяло свое, и он ускорился, перестав щадить девичье тело. Сама Делия жарко стонала, выдавая нараставшее возбуждение, от чего он еще сильнее завелся.
Они забыли обо всем. Что они в темнице, что Делия мертва и находится в чужом теле, что он вселил ее туда против воли, что их связала ужасная магия, сделав жертвой невинную девушку. Что им всем грозит смерть. Два тела переплелись и забились вместе в приближавшемся экстазе. А душам стало все равно, кому принадлежат тела и что с ними станет. Всепоглощающая страсть захватила их без остатка.