Игры мажоров. Хочу играть в тебя

Ареева Дина

— Если ты собираешься драться с Коннором, тебе не стоит сутками трахаться, Кит. Ты должен аккумулировать энергию, а не растрачивать.

Я кивал и молчал. Демьян знает, что говорит, он был чемпионом по смешанным единоборствам, пока не сел в инвалидное кресло. Конечно, не тех боев без правил, которые являются форменной бойней, а легальных.

Единственное, чего не знает Демьян, что я не собирался выигрывать. Коннор должен был меня убить. Запись боя, которую вел скрытой камерой Демьян, писалась в облако. Ссылку

я выставил на таймер, она после завершения боя должна была отправиться в полицию, и Коннор сел бы надолго.

Но что-то явно пошло не так. Откуда здесь взялись спецназ, полиция? И отец...

— Ты... откуда, пап?.. — язык не слушается, перед глазами пляшут кровавые точки.

— Прилетел, — голос отца звучит сдавленно. — Все будет хорошо, сынок. Я успел. Он живой, — кричит кому-то хрипло, и я отрываюсь от пола.

Хватаюсь за его плечо и сдавливаю.

— Пап... Маша... где...

— С ней все хорошо, сынок. Потерпи, сейчас поедем в больницу.

Стены зала вращаются, затягивая в воронку. В ушах стоит глухой гул.

— Держись, парень, — слышу знакомый голос, и на обрыве подсознания спрашиваю себя.

Что он здесь делает?

Глава 41

Никита

Я не собирался их убивать, это было бы слишком просто. Я хотел сделать с ними то, что они сделали с Машей. Сломать. Унизить. Раздавить.

Чтобы те, кто привык чувствовать себя хозяевами жизни, узнали, каково это быть беспомощными, слабыми, обездвиженными. И остались такими если не навсегда, то хотя бы на долгое время.

Кто-то захочет возразить, что это слишком жестоко. Машу не калечили, не били и не пытали. Да, согласен.

Ее просто уничтожили. И меня вместе с ней.

Нас с ней размазали, поставив перед выбором, у которого не было, по определению не могло быть, других вариантов.

И ведь они не законченные подонки и отморозки. Ну разве что Коннор. До появления Маши все парни казались мне вменяемыми, все держались в рамках. Просто они так развлекались.

Девушки, желающие заработать быстрые и легкие деньги, выстраивались в очередь. В них не было недостатка, даже когда правила позволяли жестить.

Но когда появилась Маша, у всех словно сорвало тормоза. У каждого была своя мотивация, но накрыло всех. Саймона выпустили на охоту, а потом выяснилось, что он тоже член клуба. И он не смог простить, что Маша не ответила ему взаимностью.

Поэтому для Саймона я подготовил отдельную программу, и если бы он свернул себе шею, когда прыгал, клянусь, во мне бы ничего не шевельнулось.

А вот с пожаром вышла лажа. Я слишком затянул, надеясь зацепить как можно большее число человек, и чуть все не проебал. К тому же надо было действовать аккуратно, так, чтобы никто ничего не заподозрил.

— Ты сам не справишься, Никита, —

заявил мне Демьян. — Если будешь по двое-трое отлавливать, как много времени пройдет, пока кто-то из них не догадается? Да любое следствие сразу на тебя выйдет! Ты и с ними не закончишь, и сам спалишься.

— Что ты предлагаешь? — хмуро спросил я. Сам прекрасно понимал, что связать все несчастные случаи со мной будет как два пальца обоссать.

— Доверься специалистам. Каждый должен заниматься своим делом.

— Ты предлагаешь мне нанять киллера?

— Это необязательно должен быть киллер, Никитос. Главное, чтобы он умел создавать проблемы. Если ты в это время будешь на другом континенте, с тобой никто ничего не свяжет.

Я был согласен с Демьяном, но где найти такого спеца? Просить отца не хотелось, у Кати таких знакомых не было. И тогда я обратился к единственному человеку, которому Маша так же дорога, как и мне. И который, как и я, готов порвать за нее любого.

Номер телефона для меня нашла Катя. Я набрал, ответил охранник, и тогда выяснилось, что Шведов попал в ДТП и почти месяц провалялся в медикаментозной коме. Его совсем недавно перевели из реанимации в палату интенсивной терапии.

— Сергея Дементьевича лучше не беспокоить, — ответил охранник.

— Пожалуйста, это очень важно, — я не дал ему отключиться, — это касается его дочери.

— Включи камеру, — услышал я сиплый сухой голос, — и поверни ко мне. Топольский, ты тоже включись, посмотреть на тебя хочу.

Я знал эту манеру Шведова высматривать информацию в глазах, поэтому молча нажал на значок с изображением объектива. Шведов сильно похудел, выглядел достаточно изможденно. Но глаза яростно сверкали на бледном осунувшемся лице.

— Рассказывай, — потребовал он.

— Только недолго, — сказали у него за спиной. Шведов недовольно поморщился, но ничего не сказал. И я начал рассказывать.

Старался, чтобы вышло сухо, обезличено, сжато. Без лишних подробностей. Пока говорил, думал, стала бы Маша делиться с отцом подробностями нашего с ней первого секса.

Не стала бы. Готов спорить на что угодно. А значит, и я должен молчать. Если захочет, сама потом расскажет. Поэтому закончил на том, что я успел на собрание и надел на Машу браслет.

Шведов молчал. Молчание затянулось настолько, что мне захотелось постучать по экрану. Может он уснул?

— Значит, говоришь, с четырьмя ты уже разобрался? — наконец отмер Шведов. — А остальные?

— Я хочу отвезти Машу в Лас-Вегас, — ответил ему, — после у меня бой с одним из них. С Коннором.

Шведов сузил глаза, его худое лицо заострилось, и на несколько мгновений он стал похож на себя прежнего. Опасного хищника, который вышел на охоту.

— Хорошо, увози ее, — кивнул он, — об остальном не парься. Глеб, дай парню контакт Соболева.