Игры олигархов
Шрифт:
Только сейчас понять, что влюблен как мальчишка! Так, что голову сносит, так что ничего не надо- все бы отдал… вернись только, вернись!…
Деньги, власть, связи - что они могут сейчас? И не могли, не смотря на то, что он поднял всех!
Рефрижератор шел к месту назначения. Пал Иванович спал, а на его место пересела Ярослава и болтала с Юрием. Тот оказался удивительно разговорчивым и милым мужчиной и девушка, не таясь, рассказала ему все, что с ней случилось еще в первые сутки поездки. Юрий поверил сразу и отношение к попутчице переменилось.
Проезжая один из городов устроил стоянку и, забрав у Ярославы браслет и кольцо, сдал их в ломбард. На полученную сумму купил ей паспорт, диплом, утащив сниматься на моментальное фото, потом отдал остатки денег - довольно приличную сумму и документ.
– Наладится, - подмигнул и машина пошла дальше.
Девушке везло.
В Нижнем Тагиле она устроилась на работу очень быстро, буквально два дня только и прожив в гостинице. Получила место в общежитии и вышла на работу. И хоть ничего не смыслила в своей профессии
"штукатур - маляр", но девочки попались добрыми и отзывчивыми, быстро научили премудростям своего дела.
Наладилось, как и предсказывал Юра. И можно было бы радоваться, но Ярослава все больше и больше скучала по Алексу, и возмущалась за то на себя. Живот рос, в один из дней девушка почувствовала, как токсикоз отступает, а изнутри, словно беличьей кисточкой, что-то раз, второй проводит.
Ребенок шевелится, - поняла и улыбка сама на губы наползла, а ладонь на живот легла.
– На учет-то встала?
– кивнула на живот Нина, одна из работниц в бригаде.
Ярослава головой качнула, хлебнув кефира: страшно, а чего, сама не знала. Она теперь Татьяна Иванова, найти ее по этим данным невозможно, даже если на учет встанет. Но все же, все же.
– А надо, - заверила женщина.
– Встану, - отмахнулась и принялась жевать булочку, прихлебывая кефиром.
– Родишь, погонят из общаги, куда пойдешь?
– Квартиру сниму.
– Тоже дело, - согласилась, подкуривая сигарету.
– А чего одна-то, понять не могу. Отец-то ребенка где?
– Нигде.
– Огрызнулась, что ли?
– Я мать - одиночка, - отрезала.
– Ох, ты! Так времена нынче не те! Была бы ты страшненькой, убогой, старой, я б поверила, а ты из себя ничего очень даже, молодая. Чего с дитем-то? На аборт, коль папашка в отказ от ребеночка. Ну, тебе-то на кой это?
– Отец не в отказ, наоборот, - чуть растерялась Слава.
– Тогда где он?
Вот въедливая!
– вздохнула девушка. И как ей ответишь, если сама ответа не знаешь?
Сейчас, когда Леший не маячил за ее спиной, когда они не были связаны, прошлое казалось ей не плохим, просто не таким. Его ошибки накладывались на ее и снимали часть вины. Его. Признаться себе, она даже скучала по Лешему. Ей даже подумалось, как было бы хорошо, если бы когда-нибудь, когда ребенок вырастит, прошлое забудется и Алекс не будет бередить ее душу, они встретятся, просто побродят по аллейки и посмеются над глупостями, что наделали.
Правда, понимала она и другое - мечтам не дано сбыться.
Произошедшее отрезвило ее, лишив иллюзий. Сейчас она понимала, как устроен мир. Ей бы пожалеть, посчитать ошибкой, что она не сказала подругам о надвигающейся угрозе, а подставила себя, но странно, сейчас, когда Алекс с его возмущающим отношением и не менее возмутительным взглядом на жизнь остался в прошлом, она не могла не признаться, что не жалеет, что они были вместе, что она узнала его и его мир, что все случилось, как случилось. И винить в том можно только себя. Как бы абсурдно это не казалось, горечь из сердца ушла, осталось сожаление, что их отношениям не грозило будущее, что их миры не могли соединиться, как бы они не старались. И это тоже факт, как не представляй обратное.
А еще было горько, что прошлая осень разрушила привычный мирок, перевернув все с ног на голову. Но винить ли в том только Алекса? Он не самый худший продукт своего мира, есть экземпляры много отвратнее и беспринципнее. Леший разрушил ее жизнь, ее планы, но не жизнь подруг. И счет к нему был минимален, впрочем, счета не было совсем.
Все претензии к нему лежали в сфере морали, а это было просто недосягаемо для понимания Алекса, поэтому ее путь к его душе был заведомо обречен на провал. Он вырос в той среде, где все можно, потому что деньги снимают всякую ответственность, но раскрывают широкие горизонты возможностей. А тут уж кто каков, тот так и живет.
И каждого, кого задевает мир Лешего, становится опаленным, а то и сожженным. В нем умирает человеческое.
Выходило, что гадалка была права, правда совсем иначе, чем представляла себе Ярослава - она действительно умерла для своего мирка, для той жизни, что строила себе. Теперь Ярославы не было и ничего практически от той девчонки не осталось - здесь и сейчас жила
Таня Иванова. У нее был другой мир, другие планы, другой круг общения и все это сводилось к одному - выносить и родить здорового ребенка, и чтобы он вырос человеком и был счастлив.
И вырастит и будет человеком, потому что будет расти далеко от мира богатых и скучающих.
И нужно радоваться, что она вырвалась и осталась человеком.
Что попала в поле зрения Алекса, а не того же Расмуса, его дружка. Так что в этом, она даже поблагодарить его может.
– Мы ее нашли, Александр Адамович, - сообщил Штольц и положил перед Лешинским кольцо и браслет.
– Сданы в ломбард.
– Три недели, - уставился на него Леший.
– Вы потратили на решение простейшей задачи три недели!
– Это было нелегко Александр Адамович. Девушке помогли дальнобойщики. Сейчас она под именем Татьяны Ивановой работает на стройке штукатуром - маляром.
Лешего перекосило:
– Кем?
– Штукатуром - маляром, - терпеливо повторил Штольц.
– С ума спрыгнуть, - буркнул Алекс, закрывая папку с документами и отправляя ее в стол.
– Взять ее?
– Нет, я полечу сам, - вытащил две другие папки.
– Машину к аэропорту.
– Хорошо, я сейчас же свяжусь с Горюновым.
Алекс кивнул и пошел из кабинета.