Игры олигархов

Витич Райдо

Сцены были очень пикантными, и Алекс мог бы показать их Ярославе, но не в ее состоянии и не с ее характером видеть как отрабатывает ее подруга за спокойствие, как в округе так и в окружении Расмуса.

Обморок, истерика, вернее сначала у Славы была бы истерика, потом обморок, затем снова истерика, и как следствие нервного срыва - проблемы с ребенком. А ему надо рисковать ее здоровьем и здоровьем наследника? Беременность протекает хорошо, не считая токсикоза, который неистребим, как вирус гриппа, но на ребенке это не сказывается - идет развитие, все показания анализы в норме, а это главное.

Каждому свое, в конце концов. Ярославе вынашивать его ребенка и скрашивать его скучные будни, которые с ней не кажутся такими уж серыми. Ее подружке - ублажать гостей Расмуса и сидеть на поводке у камина. Расмусу забавляться новой игрушкой, которая пока не наскучила, а это значит, что в увлечении он теряет много проектов, попросту просматривая их, и тем играет на руку Лешему, к тому же он оставил всякий интерес к Ярославе, а это еще один плюс. Все складывается как нельзя лучше. Но платит за то Марина. Что ж - кому

–  то не повезло, только и всего. Тут ничего не поделать, всегда есть тот, кто оплатит как за победы так и грехи других. И это естественный, закономерный процесс. Нужно радоваться, что "козел опущения" нашелся сам, а не забивать себе голову ерундой.

–  Ты можешь ей помочь, - упрямо повторила Ярослава.

Алекс качнул головой, умиляясь наивности девушки.

–  Дорогая моя, в этой жизни у каждого своя роль. Не стоит спешить учить ремарки другого и примерять его роль на себя, только потому что она менее хороша, чем твоя. У тебя все замечательно, это главное, - поцеловал ее руку, глядя на девушку с улыбкой.

Он даже чуть разнежился рядом с Ярославой, чувствовал себя вальяжным и счастливым. Ее состояние возбуждало его и девушка казалась особенно соблазнительной. Его постоянно тянуло к ней и он уже не удивлялся тому, что она ему не надоела за эти месяцы, а наоборот, увлекала все больше. Ее грудь наливалась, животик увеличивался и в этом был свой шарм, свое очарование, с которым мало что могло сравниться.

–  Я устала от твоего цинизма, Алекс. Ты не представляешь, как душно с тобой.

–  Ты не адекватна, потому что беременна, - парировал спокойно в своей обычной безмятежной манере не уделять внимание пустякам.

"Не адекватен ты, хоть и не беременный", - глянула на него и промолчала.

Ей ничего не переделать, ничего не изменить в нем, но множить ему подобных? Превратить свою жизнь в непреходящий кошмар? Увольте!

–  Я хочу аборт.

–  Исключено, - поцеловал ее руку.

–  Это мой ребенок…

–  Это наш ребенок. Я его хочу, он будет. Перестань волноваться, солнышко, - обнял ее примиряющее за плечи.
– Все будет отлично.

Твоя фигура ничуть не изменилась, ты стала даже соблазнительней, и более чувственной…

–  Причем тут фигура?

–  Разве ты не об этом беспокоишься?
– удивился, пытливо заглянув в глаза.
– Роды проведут с минимальными потерями для твоей фигурки, я все оплачу…

Девушка вырвала руку: невыносим!

–  Понять не могу, откуда, что нарастает в твоей голове!

"Взаимно", - мысленно заверил ее Алекс.

–  Тогда объясни, что тебя страшит?

–  Ты!

Леший выгнул бровь: как расценивать ее заявление? На что намек и о чем речь?

Но выяснить не успел, их пригласили в кабинет. Если бы Ярослава знала, что ее ждет, она бы не пошла, потому что этот прием перечеркнул все ее планы:

–  Смотрите, вот маленькая ножка, вот ручка!
– улыбаясь, показывал ей и Алексу маленькие конечности на экране доктор, и оба замерли. У Алекса сердце затрепыхалось и столько нежности появилось во взгляде, что девушка невольно притихла, почувствовав стыд за свои мысли о нем. А Леший цвел, вглядываясь в картинку на экране - улыбка стала как у блаженного Августина.

Ярослава же замерла, разглядывая маленькую ладошку и, понимала, что она в ней, что ребенок живой, с ручками, ножками, головой. Этот факт отрезал дорогу назад. Увидев, что дитя живое, сформировавшееся фактически, она поняла, что не сможет его убить. Нежность и огромная любовь к еще не родившемуся, но уже живому существу, затопила ее напополам с горечью и страхами.

–  Можно фото как-то отпечатать?
– попросил врача Леший.

–  Да, конечно. Хотите послушать, как бьется сердце?

–  Да!

Он включил что-то и послышались глухие и очень быстрые удары.

Алекс в порыве чувств, впился губами в губы Ярославы:

–  Это чудо, милая!

Он был на пике счастья. Он готов был подпрыгнуть как мальчишка к потолку с криком: ура!

И вцепился в снимок УЗИ, как в шедевр, так и вышел с ним, вглядываясь с очертания плода, а другой рукой придерживая будущую мамочку за талию.

–  Хочешь колье?
– вспомнил о ней и, свернув бумагу с улыбкой получившего весь мир, положил снимок в карман куртки.

–  Колье?
– поджала губы Ярослава и вздохнула.
– Ты неисправим.

Не хочу!

–  А что хочешь?
– обнял, улыбаясь ей в лицо, потерся носом о ее нос.

–  Отпусти меня.

–  Ууу, началось, - отклонился: что за привычка портить настроение?

–  Я серьезно, Алекс. Ты не понимаешь - ребенок это связь надолго, это не на день и не на год…

–  Какие проблемы, милая? После родов получишь свободу и миллион.

Да!
– расплылся в улыбке: вот какой я щедрый, можешь не благодарить.

Ярослава насторожилась: щедрость Лешинского - мина с очень хитрым механизмом, абы не подорвала их с ребенком:

–  За что?

–  За ребенка!
– что непонятного.
– Ты не хочешь его, не хочешь хлопот - я все беру на себя…

И получил пощечину, звонкую, резкую.

На секунду Алекс зажмурился. Набрал воздуха в грудь, чтобы не сорваться, здесь же на лесенках клинике не устроить сцену. Перевел дыхание и тихо, но до дрожи неприязненно процедил: