Игры олигархов
Шрифт:
– Гриш, ну перестань, пожалуйста! Выслушай меня, - девушка с трудом сдерживала слезы. Она чувствовала себя виноватой настолько, что хотелось удавиться.
– Ты был прав…
– Я в курсе!
– дернулся, стряхивая ее руку со своей.
– Гриша! Мы больше с ним не встретимся! Он мне не нужен! Это был прощальный поцелуй…
– Прощальный поцелуй?!
– Да!!
Парень развернулся, постоял, глядя куда- то вверх смиряя ярость, обиду до слез, и выдал глухо:
– Как вам бабам верить? Я ж к тебе, Славка, всей душой, как дурак.
– Гриша…
– Пошла ты!
– бросил презрительно и быстрым шагом двинулся прочь.
– Гриша!
– рванула за ним.
– К нему иди, мне чужие подстилки не нужны!
– сказал, как по лицу ударил. Девушка отшатнулась. Стояла и смотрела сквозь слезы, как сутулясь удаляется Григорий, и понимала - конец отношениям.
Осела у оградки скверика, сжалась: Гриша? Гришка!
Ну, почему, почему у других все гладко, а у нее через пень колоду?! Почему она невезучая такая? Что за напасть, что за полоса невезения?!
Почему она к Алексу подошла, зачем не сбежала?!
Мефистофель! Он виноват! Он это специально! А она его жалела, объясняла что-то!…
"Сама дура, сама! Он-то причем - она виновата.
Гришка?… Вернись, а? Вернись, пожалуйста?"
Плакала навзрыд Ярослава.
– Ооо, плач Ярославы, - склонилась над ней Инна.
– Я думаю, куда ты провалилась, потом смотрю, байкер твой пролетел, как озверина принял. Ну, думаю, все, застукал любимую на свидании с другим. Крындец и ласты в сторону, - вздохнула.
– Он не вернется, - всхлипнула Слава.
– Н-дааа, - вздохнула подруга.
– Пошли на скамейке посидим, чего на земле? Люди смотрят.
Слава встала и поплелась с Иной в обнимку к скамейке. Села и достав сигареты, закурила, скрючившись от горя:
– Это я виновата, я какая-то ненормальная. Все не так у меня, - слезы ладошкой вытерла, а они опять капают.
Инна хмурилась, вздыхала, но чем помочь не знала. Ситуация патовая, ничего не скажешь. И знала бы выход, лазейку хоть маленькую
– подсказала бы, да сама неопытная, в личной жизни одни фантазии и никакой реальности - какие советы она может дать?
И чуть сам не заревела уже от жалости к себе. Двадцать лет, а никого нет!
– Я тебя задерживаю, извини, - всхлипнула Суздалева. Замятина вспомнила про сапоги в мастерской и вскинулась.
– Они же до четырех работают! Время сколько?!
– вытащила телефон из кармана, глянула - без десяти четыре.
– Еео! Славка, ты посиди, а? Я быстро сбегаю, сапоги из починки заберу и сюда, ага?
– Давай, - равнодушно кивнула.
– Десять минут и я здесь!
– заверила уже на бегу и понеслась по дорожке вглубь сквера, к мостику и виднеющемуся за деревьями краю красной девятиэтажки.
Ярослава выплакалась, высморкалась и сидела в прострации, тупо куря одну сигарету за другой. Зачем - не знала, зачем сидит здесь, зачем живет - тоже. Как не смотрела, не вспоминала, выходило, что недоразумение она какое-то, никчемность беспросветная. Одни неприятности у нее и от нее. И ничего она толком не может и никому не нужна, даже себе.
Очнулась, когда полезла в пачку за очередной сигареткой и поняла, что она пуста. Шмыгнула носом, огляделась, опухшие глаза потерла - где Инна? И поежилась - холодно. Еще минут пять посидела, мобильный из сумочки вытащила, глянула и глазам не поверила - без пятнадцати пять. И опять чуть не расплакалась - даже Инна ее бросила. Сказала вернется и не пришла. Правильно, очень надо слушать, как слезливая уродина жалится, время на нее тратить.
Подумала и решила позвонить подруге, убедиться, что сапоги хоть успела забрать, не опоздала из-за нее. Но трубка выдавала лишь гудки, потом высказалась - corry.
Ярослава поморщилась - как это понимать? Точно, наверное, не успела Инна и на нее обиделась, решила не брать трубку.
Набрала еще раз на удачу, поднимаясь со скамейки. Ноль.
Побрела в сторону остановки, потом вернулась - если Инна придет, а ее нет? Походила, камешки попинала, набрала еще раз номер
Замятиной. Тот же эффект. Значит, точно бросила?
Ярослава задумчиво уставилась в сторону мостика, прислушиваясь к себе - что-то не так. А что?
А то, что не могла ее Инна бросить в таком состоянии!
Марина могла, Света могла, а Люба и Инна - нет. Но даже если - она бы взяла трубку и просто сказала "извини, так получилось". Если б обиделась, не успела - тоже бы вернулась, но не высказала бы сейчас, потом бы уколола, но не кинула, когда ей так паршиво. Инна не обидчивая, но сострадательная. Она не бросает человека, когда ему плохо.
Девушка почувствовала холодок тревоги, подняла воротник, оглядываясь и выискивая признаки подруги, а может кого-то или чего-то еще. В груди стало щемить от предчувствия плохого, а паника подбираться к горлу.
Суздалева двинулась к мостику, сама не зная зачем. Сначала медленно, затем ускоряя шаг и вот уже бежала, набирая на ходу номер телефона Инны.
– Ответь, ну, пожалуйста, Инночка!
Та молчала.
Ярослава пролетела мостик и оказалась на безлюдной дороге между сквером и домами. Огляделась - что слева, что справа - никого. Где же Замятина? Что за чертовщина? Неужели опять, как с Ларисой?…
Нет!!
Ярославу заколотило, она начала лихорадочно тыкать в кнопки и звонить Свете, потом Любе, Марине и кричать в трубку, чтобы они звонили Инне домой и на сотовый, потому что ее нет, она пропала, испарилась, исчезла. Начала звонить ей сама и замерла - где-то в стороне еле слышалась трель знакомой мелодии. Суздалеву паника обуяла, ужас до мурашек на коже, когда она поняла, что звук идет из-под мостика ближе к дороге. Она не знала, что делать, боялась шаг шагнуть. Ей казалось, что сделай она его, загляни под мост и скончается на месте, потому что увидит мертвую Инну, а после этого лучше не жить.