Игры олигархов
Шрифт:
Продаст Ярославу Расмусу, придет потом и посмотрит, чего она хотела и чего достигла.
Он для нее все, а ей мало? Ладно, жадность наказуема. А кто этого не понимает - того и проблемы.
Глава 17
Ярославе хотелось с ним поговорить, но Леший не пришел ночью, не появился утром, его не было за завтраком и за обедом. Девушка решила найти его сама и для начала направилась в кабинет.
Охранник преградил ей путь:
– Куда?
Раньше бы она отступила, но сегодня уже нашла в себе смелость наплевать на двухметровое препятствие:
– К Алексу, попробуй, задержи, - и обошла мужчину. У того не было приказа ее останавливать, поэтому он промолчал и пропустил.
Девушка заглянула в кабинет, увидела Лешинского и вошла.
"Подумай о чертовке, она и явится", - подумал Алекс, узрев
Ярославу. Закрыл папку с бумагами, откинулся на спинку кресла и начал изучать девушку. К разговору с ней он был не готов, поэтому не спешил что-то говорить. Вчера он хотел вытрясти, выпытать у нее суть разговора с Расмусом, но понял, что может не сдержаться и, решил сначала остыть, потом спрашивать. Сегодня же был еще слишком расстроен, чтобы затевать разговоры, однако и выгнать девушку отчего-то не мог - сидел и смотрел на нее, ожидая первый шаг с ее стороны, пытался угадать, какую сказку она ему расскажет.
Девушка медленно прошлась по кабинету, поглядывая на мужчину, подошла к нему и села на стол с краю, выказывая свои стройные ножки.
– Здравствуй?
Алекс чуть заметно кивнул, прошелся взглядом по ее ногам, мысленно вздохнул и вопросительно уставился в лицо.
– Приступ немоты?
– улыбнулась Ярослава. Отстраненность, некоторая насупленность Лешего ее не пугала. Она понимала, что он дуется на нее за что-то, возможно продолжает лелеять глупую ревность к своему дружку, но все это не имело значения, потому что она многое поняла, и казалась себе повзрослевшей лет на пять. Опять.
"Так и буду взрослеть скачками", - посмеялась над собой мысленно.
– Я хотела с тобой поговорить.
Леший развел руками, приглашая к разговору и, отвернулся, давая понять, что не очень он ему интересен.
Ярослава рассмеялась: Алекс был сейчас похож на обиженного, капризного ребенка.
– Ты как дитя, которому не дали сунуть пальцы в электророзетку,
– взъерошила его волосы. Он отстранился и девушка не стала лезть.
– Ладно. Тогда давай я скажу, а ты меня внимательно выслушаешь, молча. Потом я уйду, не стану тебе мешать. Хорошо? Мне немного трудно начинать разговор, поэтому даже хорошо, что ты молчишь, изображаешь насупленного истукана, - взяла позолоченную ручку из подставки, тоже с позолотой и инкрустацией, гербом Лешинских.
– Красивая вещица. Видишь?
– качнула ручкой.
– Золото, - положила на папку, рядом поставила маленькие тоже позолоченные часики в виде глобуса.
– Золото, - обвела рукой письменные принадлежности.
– Везде золото. А где ты? Где твои друзья, где родители, девушка? Где те, кому важен ты, а не этот антураж? Их нет.
"Что ей надо?" - озадачился мужчина.
– Ченч есть ченч, да? Нет, все понятно, - сунула ручку обратно, и, сложив руки на коленях, качнулась к Алексу.
– А где ты сам,
Саша? Ты думаешь, тебя мучает скука? Нет - одиночество. Тебе не к кому прислониться, нет рядом никого, кто бы понял тебя, поддержал, не предал. Да, у тебя есть друзья - влиятельные мешки с деньгами, в которых ты не уверен и прекрасно понимаешь, что дружба ваша держится на взаимовыгоде. Не будет ее, не будет дружбы. Тебя пошлют, на тебя не обратят внимания. Родители? Я уверена, что они считают тебя взрослым мальчиком и занимаются своими светскими мероприятиями, забыв, что у них есть сын. Девушка? Ты покупаешь удовлетворение, но не отношения, потому что их, как раз, купить невозможно, можно лишь заставить опять из-за выгоды, выказывать те или иные знаки расположения. Но они настолько же фальшивы, насколько фальшиво все в твоем мирке, ты не дурак и прекрасно это понимаешь.
Девушка встала, прошлась по кабинету и остановилась у окна, спиной к мужчине:
– Вчера случилось что-то странное. Этот твой "друг", Игорь…
Сначала он показался мне очень привлекательным, почти принцем. Потом я посчитала его твоим близнецом: схожесть взглядов, манер. Но потом поняла - он другой, совсем другой - неприятный, некрасивый. Ты можешь сердиться, можешь быть холоден как лед, можешь быть возмутительным в своих высказываниях, поступках, но ты… красивый.
У Алекса зрачки расширились: она всерьез? Да, причем искренне, в чем он ошибиться не мог. Но к чему она все это говорит, к чему гладит его самолюбие? Разгадала комплекс? Решила на нем поиграть?
– Что тебе нужно?
– спросил прямо.
Девушка развернулась к нему, постояла разглядывая с легкой печалью, подошла и села на стол прямо перед ним:
– Я предлагаю тебе свой контракт.
"Уже интересно", - губы Лешинского чуть дрогнули в улыбке и
Суздалева ее заметила, поняла:
– Думаешь, мне нечего тебе предложить, потому что все, что тебе нужно и так твое?
– Как это не странно, - усмехнулся.
– Нет, Саша, ты можешь купить тело, но все остальное купить нельзя. Считай меня наивностью, глупой идеалисткой, но твоя жизнь сама доказывает, что я права. Ты очень одинок, ты покупаешь тело.
Усладу для прихоти, в надежде, что твое одиночество перестанет тебя глодать, но оно остается. Я предлагаю тебе другое: не деньги, ни интимные удовольствия, ни что-то материальное. Я не буду послушной, бессловесной куклой, которая выполняет твои желания. Я предлагаю тебе дружбу на равных, верность, понимание. Помощь. Я буду твоей женщиной не по контракту, а по собственному желанию, без денег. Мне нужно лишь уважительное отношение и доверие. Понятно, что и то и другое нужно заслужить, и проще послать меня… в постель, но…
– девушка качнулась к нему и ласково улыбнулась.
– Ты не сторонник насилия, да и просто тело тебя не интересует, ты не твой дружок
Игорь, - Ярослава отстранилась.
– Он знал меня от силы час, тебя много дольше, вы считаете друг друга друзьями, но при этом вас не связывает ничего, кроме выгоды и деловых отношений. Я покажу тебе другие отношения, /нормальные/ для друзей, без подлянок.
– Что он тебе предложил?
– прищурился Леший. Красивая речь, только впечатления не производит.
– Себя. Он был галантен и витееват в рассуждениях, но свел их к одному - я тебя хочу. Но самое потрясающе, в том, что он не считал зазорным клеить подругу друга в его доме. Один жест с моей стороны, одно движение, слово - он бы взял меня прямо в гостиной, ничуть не мучаясь моральными и этическими нормами. По-моему их у него вовсе нет. Возможно, это правильно, возможно и у тебя их нет. Бог с ним, я не полезу в это, - она качнулась к мужчине, провела ладонью по его щеке.
– Я всего лишь покажу тебе другие отношения, вот и все.