Игры престолов. Хроники Империи
Шрифт:
– Не хочу тебя расстраивать, но ты ещё слишком мало о нём знаешь, чтобы столь смело рассуждать о чувствах, с которыми он делал этот «подарок». Знаешь, как его называют на родине? Кровавый Палач, Чёрный Фаул… С этим человеком ты хочешь связать своё будущее?
– Моего мужа звали Владыкой Ночи, титул тоже не из светлых, однако Айрон был ранимым, чутким человеком и мне жаль, что между нами не было любви.
– Верно, брат заставил тебя выйти за него замуж, и даже какое-то время ты была счастлива, помнишь? Неужели ты считаешь, что твоя новая любовь не остынет столь же быстро, рассыпавшись угасающими угольками? Нет, Кэтрин… Всё слишком зыбко и неверно, как рисунок на воде. Эти отношения не принесут никакой выгоды Эргону, может статься
– Я люблю, когда погода меняется. – Кэтрин улыбнулась и дружески чмокнула расстроенного герцога в щёку. – Не бойся за меня, я знаю, что делаю, ведь я – королева Ночи, а это, знаешь ли, накладывает отпечаток на сущность. Джейнно Фаул загадочен и непредсказуем? Что ж, нет такой шарады, что я не разгадала.
– Кэт…
– Всё в порядке, просто поверь мне.
– Тимо Лайтонену не понравится твой интерес к его семейству. Этот старый параноик может решить, что Эргон вновь пытается выйти на арену галактических битв. И что он предпримет – неизвестно. Может, твой талант предскажет нам исход этой игры?
Женщина лишь улыбнулась. Она знала, что поступает правильно и предполагаемые распри с Тимо пугали её меньше всего. В конце концов, они всегда могли договориться мирным путём.
====== Глава 15. Дом с привидениями. Часть 1 ======
Фабио разглядывал присланные корпусом Чёрных Рыцарей материалы по подавлению восстания на Альканаре и неожиданно наткнулся на файл, содержащий в себе голографический снимок портрета незнакомого мужчины.
– Иеремия Готфорд, что это за мусор в отчёте? – Принц чувствовал себя прескверно после разноса, учинённого отцом в присутствии нескольких чиновников из различных Департаментов. Жаль, не удалось вспомнить, кто именно стал свидетелем его позора – Фабио пришлось задействовать всю свою выдержку и терпение, чтобы не сорваться и не наорать в ответ, при этом молодой человек отчётливо понимал, что Император только и ждёт этого. Нет, целеустремлённо добивается и, несомненно, ехидно ухмыляется в душе. Так что лица, наблюдавшие сию неприятную сцену, отодвинулись на задний план, померкнув перед одним простым фактом, который терпеливо донёс до герцога Турио Вольгер Тремейн – Дворец тоже наблюдает за ним.
Однако природная жёсткость и резкость характера не так-то просто поддаются дрессировке и потому Фабио просто трясло от любых проявлений некомпетентности подчинённых. Разумеется, он осознавал, что вымещать злобу и недовольство на беспомощных служащих не выход, но просто не мог отказать себе в этом маленьком удовольствии.
Вот и сейчас, выведя на экран злополучный снимок, Фабио раздражённо постукивал по чувствительному сенсорному покрытию световым стило, отчего по изображению проходили волны помех.
– Как вы объясните присутствие посторонних файлов в отчёте?
– Со всем почтением, Ваше Сиятельство, но никакой ошибки нет, – низким, глубоким голосом отозвался командующий корпусом Рыцарей. – Изображение этого человека в том или ином виде, но непременно присутствовало в кабинетах тех мятежников, кто занимал наиболее высокие посты. В данном случае, это собственность господина имперского посла Альканарского сектора Фрагге Илиона. В прошлом случае идентичный портрет был найден в мэрии мятежного города-крепости Малвейн на планете Малькут.
– Что говорит по этому поводу сам посол?
Иеремия на секунду замялся, потом произнёс с некоторым оттенком вины в голосе:
– Я глубоко сожалею, Ваше Сиятельство… но посол пал жертвой обстоятельств…
– Можете не плести словесные кружева, Готфорд, это вам не к лицу. Почему-то мне кажется, что «обстоятельства», столь прискорбно напавшие на посла, носят вполне конкретное имя. Прошу вас уведомить моего брата, что тому произволу, что он творит, я скоро положу конец и уж поверьте,
С этими словами Фабио прервал связь, раздражённо хлопнув по консоли.
– Чёртов Джейнно! Недоумок! Имбецил!
Некоторое время Фабио совсем не изощрённо матерился, а когда выдохся, вернулся к созерцанию материала. Итак, что мы имеем? Некоего мифического Вождя, перед которым мятежники преклоняются настолько, что не боятся в открытую демонстрировать лояльность к нему! Неслыханно! Невероятно!
Однако что-то в человеке, изображённом на портрете, казалось удивительно знакомым. Даже родным, что ли?
Фабио нахмурился и небрежным движением кисти вывел картинку с монитора на приёмную голографическую панель. Так он мог рассматривать её под разными углами.
Тёмно-рыжие, почти медного оттенка, длинные волосы незнакомца рассыпаны по плечам, высокий лоб украшает золотой обруч, в насмешливой полуулыбке чудится нечто неприятное, холодное, хотя в целом мужчина обладал вполне симпатичной внешностью. Однако ничего особенно впечатляющего, должно быть, Фабио ошибся. Герцог отвёл взгляд, на некоторое время погрузившись в чтение рапортов. Его ничуть не тронула тревога командующего Готфорда на счёт ранения Джейнно. Всем в императорской семье было известно, что на Джее всё заживает быстрее, чем на собаке, и хотя сравнивать собственного брата с животным некрасиво, Фабио в глубине души всегда считал лорда Фаула опасным, непредсказуемым зверем. Вот кем, скажите на милость, нужно быть, чтобы запороть единственную ниточку, ведущую к Вождю мятежников, закатав несчастного Фрагге в асфальт?! Мимолётный взгляд в сторону приёмной панели заставил Фабио невольно вздрогнуть. Вновь возникло неприятное чувство, будто он упускает нечто очень-очень важное. Голограмма парила над столом и синие глаза «вождя» со злой насмешкой следили за погружённым в мрачные размышления начальником «Акелла». Нет, не лицо мужчины казалось Фабио знакомым, а его выражение – в точности такое же, какое бывает у отца во время приступов раздражительности. Также кривятся в злой, желчной улыбке губы, такое же презрение и ехидство во взгляде…
Вдруг кое-что любопытное привлекло внимание Фабио и он увеличил изображение до допустимой величины, позволявшей без потери качества разглядеть мельчайшие подробности. В левом нижнем углу картины стояли, судя по всему, инициалы художника – две буквы «Х» и «Н». Сами по себе они ничего не значили, если бы не стояли на портрете разыскиваемого за подстрекательство и организацию мятежа преступника! Открыв информационный терминал, Фабио задал компьютеру задачу найти в базе любое соответствие по этим инициалам. И спустя полчаса ожидания ответом ему была пустота. Никто из современных художников-портретистов не подписывался подобным образом!
Может, псевдоним? – Размышлял Фабио, однако тут же прервал сам себя: – в таком случае, зачем вообще эта подпись? Нет. Художники, как и все творческие люди, натуры весьма тщеславные. Если и ставить клеймо на свою работу, то никак не поддельное, иначе всё теряет смысл. Значит, нужно спросить тех, кто работал с более поздними мастерами, а «вождя» писал именно мастер, в этом не было сомнений даже у Фабио – человек казался почти живым, настолько ярко и достоверно передан этот образ!
Решив вплотную заняться интересующим его вопросом, молодой лорд спустился на «мастеровой» уровень Дворца, чьи обитатели в той или иной степени были полезны Двору и Его Величеству. В частности, именно там жили художники, работающие с императорской семьёй, скульпторы, в обязанности которых входил декор и украшение комнат изысканной лепниной, барельефами и, разумеется, великолепными статуями, о красоте которых ходили легенды. Словом, богема была весьма почитаема, и на нужды этого сектора Дворца Император отводил немалые деньги, что всегда бесило Араши. Наверное, такому уроду, как слепой братец, были чужды художественные изыски.