Игры престолов. Хроники Империи
Шрифт:
– Они ещё не успели расползтись по планете? – Лицо Джейнно, подсвеченное сиянием голограммы, было донельзя зловещим, чему способствовал и сиплый, сорванный голос.
– Наши осведомители докладывают о необыкновенной активности в Луксе, Элорке и Шнайле. Однако центр и их главный штаб, судя по всему, расположен именно в горах Альканы.
– Точно у нас под носом, – проскрежетал преторианец Х’хаорн. По его желчному, узкому лицу было видно, как достала его ситуация «видит око, да зуб неймёт».
– Было бы проще просто выжечь это осиное гнездо прицельным ударом с орбиты, но власти планеты категорически
– Они смеют идти против имперской власти? – Медленно проговорил Джейнно.
– Их можно понять, владыка. Они пытаются удержать хоть какое-то подобие собственной власти, хотя Император правит всеми нами.
– Но, как я понимаю, их содействие в ловле повстанцев ничтожно мало?
– Оно стремится к нулю в бесконечности. – Тоскливо вздохнул Зейд. – Иногда мне кажется, что правительство Альканары в сговоре с преступниками.
– Что же имперское посольство?
– Посол Фрагге, как вы видите, не почтил нас своим визитом.
– Иеремия…
– Да, владыка!
– Позже мы нанесём этому Фрагге визит. Не забудь напомнить.
– Несомненно, владыка.
Капитан Зейд почувствовал, как зашевелились волосы у него на затылке от того, каким спокойным, будничным тоном Джейнно Фаул подписал смертный приговор имперскому послу. А то, что Фрагге покойник, не сомневался даже комендант базы.
– Что же до военных действий в районе предполагаемого нахождения штаба повстанцев… – Джейнно провёл пальцем по краю повязки, закрывшей левый глаз. – То их не будет.
– Как?!!! – Это вырвалось одновременно у всех троих. Пожалуй, в своём изумлении они были как никогда едины.
– Глупо полагать, что мятежники будут прятаться по ущельям и мёрзнуть в пещерах, когда рядом есть город со всеми его удобствами.
– Вы же не считаете…
– Не забывайте, что все эти последователи мнимого наследника родом из этих мест. Им нет нужды прятаться. Они постоянно у вас на виду, живут у собственных родственников, прилежно работают, а когда надо поохотится на имперских военных – наносят удары из скал, потому что наша аппаратура не может навестись на цель. Однако стоит вам пригрозить, что вы сожжёте горы, правительство начинает визжать о том, что может пострадать мирное население…
– Что же делать? – Х’хаорн нервно дёрнул глазом. Он всё это понимал и без объяснений принца, зато комендант, похоже, был искренне удивлён.
– Предоставьте всё мне. Я обещаю разобраться со всем, скажем, за двое суток.
– Но это невозможно, – выдохнул Скелл, но напоролся на мрачный взгляд Джейнно и поспешил заткнуться.
– Организуйте высадку моих людей, а как только всё будет готово, я собираюсь войти в город, чтобы посмотреть на его жителей.
– Это будет парадный выход? – С предвкушением спросил преторианец. Его нервное лицо осветилось злобным торжеством.
– Разумеется, – столь же зловеще протянул Джейнно. – С подробной демонстрацией имперских сил и вооружения. Кроме того, я хотел бы лично познакомиться с господином мэром.
– Да уж, эта жирная свинья пойдёт на холодец, – в полголоса заметил капитан Зейд. Х‘хаорн только усмехнулся.
– Мне кажется, что на этой планете весьма низок коэффициент почтительности к действующей власти, – словно не слыша эту реплику, продолжил Джейнно. – Люди так забывчивы… Им стоит
– Хайль, Империя!
====== Глава 14. Причина, чтобы жить. Часть 3 ======
Они вливались через городские ворота подобно чёрной реке – блестящие доспехи, энергетические копья, знамёна и вымпелы… Впереди колонны на энергетической колеснице стоял Джейнно Фаул. По ветру развивались ленты, вплетённые в его волосы: чёрные и красные – цвета смерти и крови. В тех же колерах была выдержана вся его одежда. Мрачно блестели в свете утреннего солнца многочисленные ордена и знаки различия. Он стоял, величественно выпрямившись, задрав узкий подбородок и поджав тонкие губы, а внизу, у его ног, бесновалась пёстрая толпа – все люди и разумные существа, побросав работу, собрались вдоль главного проспекта поглазеть на блистательное шествие. Однако крики их были отнюдь не приветственными:
– Убирайтесь обратно, имперские ублюдки!
– Убийцы!
– Чёрный Фаул! Кровавый палач!!!
Он привычно пропускал мимо ушей все эти вопли, несмотря на то, что его явно пытались оскорбить. Джейнно давно привык к той грязи, что выливают на него противники. Всё равно они были бессильны перед ним, так почему бы не дать им побесноваться вволю?
– Грязные скоты! Проваливайте!
Из толпы вылетела бутылка. Она ударилась о стабилизатор энки, на которой стоял Джейнно и стекло с хрустом лопнуло, залив всё вокруг дешёвым вонючим пивом. Несколько капель попало герцогу на сапоги, но он даже не поморщился, продолжая пристально смотреть вперёд. Оказывается, это был лишь первый снаряд из множества и на дорогу перед энергетической колесницей полетели камни, мусор, гнилые овощи…
– Псы императора!
– Вы не рыцари – вы мерзавцы!
– Джейнно Фаул, проклятие тебе!
Вокруг – лишь ненавидящие глаза и перекошенные злобой лица. Так было всегда и везде, куда посылали Джейнно. И он наводил порядок железной рукой, так что после его ухода люди долго блевали кровью и не смели поднять взгляда. Здесь предстояло сделать тоже самое. Неужели в этом его истинное предназначение?
– Ублюдки! Выродки! – Неслось со всех сторон. Вдруг его взгляд в этом море безумия и хаоса наткнулся на спокойное и доброжелательное лицо. Это была девочка в простеньком льняном платьице. Её постоянно толкали, но она пробралась к первой линии, вытягивая шею, чтобы лучше видеть энку. К груди она прижимала скромный букетик полевых цветов. Когда колесница приблизилась, девочка, отчаянно закусив губу, кинула свой жалкий, растрёпанный букет на дорогу перед Джейнно. Это были ромашки. Самые простые, весенние цветы. Их белые лепестки попали в грязную лужу и печально поникли, но почему-то для герцога Фаула ничего в мире не было столь важным.
Колесница накрыла цветы, сжигая их с тем же равнодушием, как до того порченные помидоры. Джейнно оглянулся – девочка, грустно улыбаясь, махала ему на прощание тоненькой ручкой. Он не знал, почему решил ответить на этот жест. А впереди вновь была лишь дорога, мощёная ненавистью и страхом.
В кабинете мэра было душно и стоял какой-то невыносимо приторный запах. Толстяк в богато расшитом драгоценностями камзоле раболепно кланялся, бормотал какие-то заверения и прочую чушь. В его маленьких глазках притаился ледяной ужас.