Игры с богами. Я – монстр?
Шрифт:
Проснулся он от толчка в бок. Выныривая из такого приятного сна, охотник открыл глаза и увидел над собой Демьяныча. Староста молча ткнул рукой в сторону перетаптывающегося на посту Володьки и шаркающими шагами ушёл к люку, из которого несколько ребят из соседнего подъезда подавали на крышу крупные валуны. Досыпать пошёл. Серко поёжился от утренней прохлады, зевнул широко, от души, и пошёл менять Володьку. Сон было жалко. Предутренний сон самый сладкий, а тут ещё такое приснилось. Жаль, только, что лиц родителей рассмотреть не удалось. Интересно, как они выглядели на
С высоты пятого этажа видно было далеко. Тьма ещё никуда не ушла, но сделалась совершенно прозрачной, лес был окутан предутренним туманом а в побледневшем небе всё ещё продолжали светить поблекшие звёзды. Скоро рассвет. Первые птицы в лесу уже проснулись и начали свой, ещё робкий и несмелый, пересвист. Где-то запоздало ухнула сова, словно вторя тому, что сейчас творилось на душе у Серко. А на душе было тревожно. Покоя не давали мысли о кочевниках. В то, что с ними удастся договориться, верилось слабо. Кочевники живут набегами. Не ведя своего хозяйства, они пробавляются грабежами. Интересно, какую плату запросят они за то, чтобы не трогать город? И потянет ли община эту сумму? Если и потянет, закрома до самого донышка опустошатся, последние патроны заберут, да и девушками не побрезгуют.
Внизу несколько человек выбрались из леса и сразу пошли к сторожевой стене. Серко присмотрелся и узнал в прибывших двух членов совета города. Вот, оказывается, кого господарыня на переговоры послала. Интересно, с какими известиями они прибыли? Отсюда даже выражений лиц не рассмотреть. Со сторожевой стены сбросили верёвочную лестницу, послы взобрались наверх и скрылись в люке. Осталось ждать новостей. И они не заставили себя долго ждать. Спустя полчаса на крышу пыхтя и отдуваясь, выбрался Демьяныч.
– Всё, снимаемся. Все вниз, на центральную площадь!
– Оборона, что, откладывается? – опешил Серко.
– Отменяется.
– Договорились?
– Ты людей поднимай. На площади всё скажут.
Обрадованные хоть какими-то новостями, соседи поднялись быстро и, на ходу зевая и почёсываясь, спустились вниз. Народ валил к площади со всех сторон. Отовсюду доносились предположения об условиях, которые выдвинули кочевники, но по растерянным лицам было видно, что никто ничего не знал. Площадь находилась прямо за домом господарыни, под её балконом. В условиях нехватки свободной земли для огородов, площадь всё равно оставили, потому что необходимо было где-то собирать народ в особо важных случаях.
Народу было много, и Серко постарался занять место поближе, чтобы не только слышать, но и видеть то, что происходит на балконе. Давка стояла сильная. Кто-то в толпе раздухарился и сыпал анекдотами направо и налево. Слышался немного нервный смех благодарных слушателей, а, где-то, неподалёку, возникла перепалка, быстро переросшая в потасовку. Толпа заволновалась, кто-то постарался отойти подальше, чтобы не попасть под раздачу, а, кто-то, наоборот, стремился подобраться поближе, чтобы полюбоваться зрелищем. Как обычно бывает, ещё в нескольких местах схватились за грудки, и, только, появление господарыни на балконе остудило страсти. Толпа почти одновременно выдохнула и устремила свои взоры наверх.
– Мои соплеменники! – начала Ольга, окинув своим непередаваемым властным взглядом запруженную народом площадь. – Все вы знаете, что нас постигла беда. Там, за лесом, стоит огромная орда кочевников. И они пришли по наши души.
– Знаем! – выкрикнул кто-то из толпы. – Вы, господарыня, скажите, что надумали? Как нам от них, проклятых, защититься?
– Для переговоров с ними я отправила двух своих верных помощников: болярина Кузьму и болярина Антона. Они добрались до лагеря кочевников и встретились с их ханом Токтаром. Переговоры были очень тяжёлыми. Наших послов чуть не казнили там, но они смогли, всё-таки, выторговать для нас немного времени и уйти оттуда живыми.
– О чём договорились-то? – опять не унимался тот же голос.
– Хан Токтар согласился не разорять наш город при одном условии.
– Какое условие? – загудела толпа уже со всех сторон. – Девок им надо, или патронов?
– Нет. Им ни девки наши, ни патроны ни к чему. Они хотят, чтобы мы пустили их в город, склонились перед ними и приняли их веру.
– Ага! – выкрикнул кто-то. – Мы их впустим, а они изнутри город вырежут. А, что, удобно! И штурмовать не надо.
– Если штурмом возьмут, тогда, точно вырежут! – не согласились с ним в толпе. – А так – ещё есть надежда.
– Какая надежда? Кочевникам верить нельзя!
– Много ты против гранатомётов навоюешь?
– Да где ты у них гранатомёты видел?
– Разведчики говорят.
– Тихо! – зазвенел над площадью голос господарыни, и моментально воцарилась полная тишина. – Они заверили нас в том, что, если мы примем их веру, то станем единоверцами. А единоверцев они не трогают.
– И, что это за вера такая? – дребезжащий старческий голос был тих, но вопрос услышали все.
– Вера в единого бога Эрлика.
Митинговали на площади часа два. Кто-то кричал о том, что кочевникам никакой веры нет, кто-то доказывал, что последний бог сгорел в пламени последней войны, а кто-то ратовал за то, чтобы принять, наконец, новую религию и дело с концом. Серко смотрел по сторонам и удивлялся. Казалось, что толпа уже забыла, зачем собралась тут, а спорила только из азарта. Даже господарыне наскучило. Однако, понимая, что страсти должны выкипеть и испариться, никого не торопила. Ей вынесли на балкон соломенное кресло, столик, и она уселась пить чай. Наконец, к ней выбежал посыльный, она отставила в сторону чашку и грациозно поднялась.
– Внимание! – опять зазвучал над площадью её голос, и опять воцарилась звенящая тишина. – Кочевники под стенами города!
Если бы сейчас над ними разорвалась бомба, эффект был бы меньше. Пока враг был где-то там, за лесом, положение не казалось таким страшным, и можно было поспорить и посомневаться. Но, когда они прямо тут, рядом, под стенами, это уже другое дело. Это уже страшно.
– Так, что мне им сказать? – опять прозвенел голос господарыни в полной тишине. – Мы принимаем их веру?