Игры с Вечностью

Грамин Андрей Игоревич

– Да сама знаю. И самое странное что я, не смотря на все свои переживания, чувствую какую-то легкость и радость. Отчего?

– Ты не любила никогда до этого...
– Алиса и сама погрустнела.
– Так всегда, когда есть проблемы в любви - и дышать вроде невозможно, но и жить в сто раз сильнее хочется; весь мир кажется серым, но ты его все равно любишь.... Любовь самая непонятная вещь на свете. Каждый знает, что это такое, но никто не может точно сказать, что же это.
– Она грустно улыбнулась.

– А ты сама часом не влюблена в кого-то?
– Анна присмотрелась повнимательнее.

– Уже нет. Наверное. Это старая история,

я просто вспомнила, как это бывает.... Переведем тему с меня, все-таки я психолог, а пациент у меня - ты!
– Алиса повеселела, или сделала такой вид.

– Да что переводить? С ума я сошла, вот и вся тема. Аня Воскресная сошла с ума. И такое возможно, оказывается. Живешь себе уверенно, гуляешь, дышишь свободно, считаешь себя какой-то супердевушкой, самой красивой и умной, не гнешься ни под кого, и тут на тебе - любовь. И тут же слезы, сопли, неуверенность в себе и маниакальные мысли. И почему я мужиком не родилась?

– Ты думаешь им легче с собой справляться?
– Алиса рассмеялась, с теплотой посмотрев на подругу.
– Родись ты мужиком, ты бы вместо того, чтобы вздыхать и сопливить, водила бы в дом разных... лишь бы забыться, глушила бы водку литрами, дралась бы на дискотеках и плакала пьяная на плече лучшего друга. Как тебе такой вариант? По-моему, сейчас ты спокойнее.

– Ну да. По крайней мере, не сижу напротив тебя с поломанным носом или челюстью.
– Анна тоже улыбнулась. Потом улыбка снова погасла.
– Говорят, случайностей не бывает. Мне кажется, тот сон тоже случайностью не был. Я уже давно чего-то ждала необычного, что же, вот оно. Пришло. Вся эта депрессия до сна была лишь переходным моментом внутри меня. Там что-то поменялось. Знаешь, когда начинаешь в тишине копаться в себе, много интересного находишь. Такие умные мысли посещают...

– Произошла переоценка ценностей?
– Алиса выдала каламбур.

– Ага.

– То-то и грустишь. Не знаешь, что с приобретенным умом делать.
– Анина подруга подняла бокал.
– За ум.

Аня молча кивнула.

– Ладно, не грусти. Расскажи лучше что во вторник произошло. По телефону ты как-то спутано все озвучила.

– А, это? Да ограбить нас хотели, меня чуть не порезали.
– Воскресная произнесла это не меняя тона.

– Ты так спокойно об этом говоришь! Я бы со страха умерла.

– А как мне рассказывать? Глаза закатывать? Нет желания. Нет, само собой, я тоже боялась тогда, но потом успокоилась. Что было, то было. Не случилось ничего плохого, и хорошо. Надо дальше жить.

– А на западе люди к психологу бегут за помощью после пережитого шока...

– Ты знаешь, месяц назад и я бы побежала к психологу, может, мужчин бы бояться начала и т.д. А сейчас мне как-то не до этого. Я же тебе говорю, все мысли о нем... Как приворожил меня.

– А как вообще происходило ограбление? Как в фильмах? Стоять, не дергайся!?

– Почти что, но страшнее....
– И Аня начала пересказывать нападение с самого начала, вспоминая подробности. Ей действительно было легко говорить об этом, она и сама поражалась. Было ощущение, что все происходило не за три дня до встречи с Алисой, а минимум за год, или за то время, которого достаточно, чтобы сгладить эмоции и страхи.

Через час они покинули кафе.

– Да.
– Алиса еще переваривала рассказ своей подруги.
– Ну и ну.

– Вот так и бывает...
– Аня открыла машину.
– Ты домой?

– Да. Подбросишь?

– Конечно.

Алиса села и в молчании они проехали несколько кварталов. Подружки порядком наговорились, и теперь каждая была погружена в свои мысли. Алиса, видя, что Анна не в настроении больше разговаривать, сделала музыку громче, и отвернулась в окно. На одном из перекрестков, где всегда в часы пик образуются заторы перед светофором, Воскресная увидела старушку, которая ходила между машинами. Такой вид профессиональных нищих редкостью не был, но Анна все равно давала им немного денег, и поэтому она опустила стекло, зажав в руке пятьдесят рублей. Странное дело - старушка не заглядывала в окна машин и не просила подаяния, она просто шла между двумя рядами авто, приближаясь к Анне. Воскресная на то, что старушка не берет ни у кого денег, не обратила внимания, погруженная в свои мысли. Она давала милостыню как должное, автоматически. Старушка тем временем поравнялась с машиной Воскресной. Впереди должен был загореться зеленый свет, но мигнул желтый, и тут же опять загорелся красный, на пятьдесят секунд, если верить таймеру на светофоре. Кто-то недовольно посигналил, не зная на ком выместить свою злость против такой выходки трехглазого регулировщика, но эта злость вылилась в пустоту. Старушка подошла к машине.

– Доченька, будь здорова.
– Старушка не взяла пятьдесят рублей, но осталась стоять.

Не смотря на громкость музыки в салоне авто, Аня четко различала то, что говорила бабушка. Воскресная подняла на нее глаза. Перед Аней стояла внешне совершенно отталкивающая старушка, горбатая, с бельмом на глазу, скрюченным носом и бородавкой на четверть правой щеки. Хоть по виду это и была сущая ведьма, но девушка не испугалась, только удивилась, что деньги еще не перекочевали из рук в руки.

– Тебя ищут. На остановке...
– Старушка показала рукой на остановку троллейбуса за перекрестком, и Воскресная автоматически перевела туда взгляд. Когда Аня обернулась обратно к старушке, ее уже и след простыл, и ни в зеркалах заднего вида, и нигде вокруг видно ее не было.

– Не чувствуешь? Мне кажется серой воняет.
– Алиса повела носом, обернувшись к подруге.

– Чего?
– Аня не услышала из-за басов акустики.

– Я говорю в салоне серой прет.
– Алиса понизила громкость на магнитоле.

При этих словах у Ани пробежал по спине холодок. Она любила в детстве слушать разные страшные истории, и знала, что серой всегда пахнет там, где появляется нечисть. А тут еще эта старушка с неожиданным исчезновением.

– Ты не видела, куда бабка делась?
– Аня спросила это с дрожью в голосе.

– Какая бабка?

– Да нищенка, милостыню просила.

– Нет, я в окно смотрела.
– И Алиса спокойно отвернулась.

Впереди тронулись машины, и Анна включила поворотник, перестраиваясь в крайний правый ряд.

– Ты чего?
– Алиса обернулась к подруге.

– Мне на остановке остановиться надо на минуту.

– А, понятно.

Аня остановила машину и выскочила из нее. Все на остановке уставились на Воскресную, как на инопланетянку. Воистину деньги разделяют людей сильнее, чем тысячи километров. Но Ане все взгляды были до лампочки, она лишь искала глазами Виктора. Виктора среди пассажиров не было. Аня несколько раз быстрым шагом обошла остановку, заглядывая даже под лавочки. Итог был тот же. Воскресная почувствовала, что вот-вот расплачется от бессилия.