Игры с Вечностью
Шрифт:
– Алло.
– Спокойно ответил он.
– Здравствуйте. Это вы девушку разыскиваете?
– голос принадлежал юноше, и Виктор навскидку определил возраст в пределах двадцати лет. Говоривший был растерян.
– Да, я.
– Мне кажется, я ее вчера видел.
– Кажется или видел?
– Точно не могу сказать, уже вечер был, она с подругой по Красной проходила.
– Я понял.
– Виктора как жаром обдало. Если парень не ошибался, то Анна и в самом деле живет в одном городе с Ильиным, как ему с самого начала и подсказывало сердце, вразрез мнению разума, чьи выводы основывались на четкой логической цепочке. - Что-то еще? Вы же понимаете, что сведения очень скудны и недостаточны для того, чтобы я нашел ее....
– Да, конечно. Я и не думал о деньгах. Я вам хоть немного помог?
– Да, спасибо вам огромное. Вы мне подарили надежду, что я смогу найти ее. Теперь я знаю, что
– Виктор был взволнован, и это чувствовалось по его голосу.
– Спасибо вам.
– До свидания. Удачи.
– Счастливо.
– И Ильин повесил трубку.
Звонки начались. Что же, это очень хорошо. Второй за час. Это, наверное, только начало.... Виктор улыбнулся своим мыслям, и эта улыбка светилась счастьем. Она живет в этом же городе, ходит по тем же самым улицам, может быть, даже обедает в тех же ресторанах, что и Виктор... но в другое время. Как там у Талькова? "Несвоевременность - вечная драма"? Да, именно так!
Из потока мыслей его вырвал очередной звонок.
– Алло!
– Раздалось с того конца провода даже прежде, чем Виктор смог поднести телефон к уху, хотя он слышал это отчетливо, так как говорили громко. Голос принадлежал женщине, и ей скорее всего было за сорок. Ильину не понравились истерические нотки в голосе собеседницы, звучавшие безо всяких видимых причин, обозначая ее как человека недалекого ума.
– Алло. А это вы девушку разыскиваете?
– Я.
– Виктор старался сделать тон повежливее, хотя это и выходило с трудом.
– Я вчера с ней в одном трамвае ехала. В двойке. А на счет денег вы не обманываете?
– Первое предложение звучало с радостью. Второе - с недоверием.
– Я честен. Деньги причитаются тому, кто укажет где искать эту девушку.
– Ну, я сказала вам...
– В трамвае?! Вам это не кажется нелогичным?
– Ильин закатил глаза к потолку.
– Вы хоть запомнили, где она вышла или вошла.
– Нет.
– А вы ее видели до этого в этом же трамвае?
– Нет.
– Тогда о чем может идти речь?
– Послушайте, я вам сказала, где я ее видела, помогла, так сказать, и поэтому пусть не вся сумма, но хотя бы часть мне причитается...
– Это было требование.
– Позвольте мне самому распоряжаться своими деньгами!
– Молодой человек, вы наглый...
– До свидания.
– Ильин не стал слушать больше этот бред и скинул звонок. Оправдываться или кому-то что-то доказывать он не собирался. Пусть думают что хотят. Он не видел смысла в объяснениях: умный и сам все поймет, а до дурака и не достучишься. Ну и наглая особа... да мало ли кто позвонит, скажет, может, что Анну на Луне видел. Это же не значит, что она там была. Трамвай двойка, самый ходовой маршрут города! Да за идиота его держат, что ли?
Додумать не дал следующий звонок. На сей раз Анну видели в одном бутике на улице Красной, опять же, вчера. Может быть, это была правда, но что толку с того? Не живет же она там! Может, заглянула из любопытства, и больше никогда не появится. На всякий случай Виктор записал адрес магазина, чтобы на досуге заехать туда с портретом и порасспрашивать об Анне. Кто его знает, вдруг окажется так, что у нее там мать или подруга работает! Вдруг зацепка найдется. Ильин прошелся по комнате с сигаретой в зубах. А вообще, почему это он верит всему, что ему говорят? Может, видели похожую девушку, или же людям просто хочется, чтобы Анна была именно в тех местах, где были они. Человеческая психология - штука занимательная. Желаемое становится действительным, воображение - реальностью, и мысль обрастает такими образами, что ее не отличишь от настоящего эпизода прошлого. В общем, таким легковерным быть нельзя, хотя ему и самому до безумия хочется, чтобы Анна была именно там, где говорили все звонившие. Это была или паранойя или любовь.
После третьего звонка завертело, и Виктор вскоре удивился тому, что телефон еще не оплавился от количества звонивших. Большинство из звонивших, привлеченные обещанным гонораром за сведения об Анне, открыто несли чепуху. Если во время первых трех звонков Ильин находился под действием эмоций, то перед четвертым звонком, благодаря передышке, данной ему очевидцами, он успел навести в голове полный порядок, и подчинить эмоции и чувства своей воле. Именно поэтому он теперь мог с легкостью отделять то, что могло быть правдой от того, что, несомненно, являлось ложью, основываясь на течении своих мыслей и на отменном чутье, и звонившие лгуны явно не рассчитывали, что теперь ухо Ильина различает неправду не хуже индикатора. Если верить желавшим не безвозмездно помочь Виктору, то Анну видели то в самолете, то в поезде, то в автобусе, а то и в троллейбусе. Плюс ко всему некоторые утверждали, что отлично знают эту девушку, но зовут ее не Анна, а Маша, Лена, Марина и т.д. насколько хватало фантазии этих людей. Ничего любопытного из перечня поступающих фактов и предположений, Виктор для себя не вынес, кроме одной зацепки, которую ему дали пятеро людей, не знавших друг друга, но почти сходившихся в своих показаниях. Зацепкой была информация, что Анну видели за рулем дорогущей иномарки черного цвета. Встречи с этой иномаркой происходили в разное время и в разные дни. Трое из звонивших так и не поняли, что же за марка была у машины, которой управляла Анна, а вот два парня точно назвали модель и марку авто. Проблема была лишь в том, что по словам одного машина была черным Бентли "Континенталь", а другой утверждал, что авто несомненно являлось черным Мозератти. Номеров аппарата никто не заметил, все любовались самой машиной. Виктор обстоятельно записал показания и отложил анализ до того часа, когда звонки прекратятся. После шести звонки пошли на убыль, интервалы между ними стали длиннее, и наконец, в восемь вечера позвонил последний желающий помочь. Звонившим был мужчина, находившийся в такой стадии опьянения, что Виктор почти ничего не поняв из его рассказа, посоветовал тому перезвонить через пару лет, после чего повесил трубку.
Ильин выждал полчаса, в течение которых больше никто не позвонил, и, вспомнив, что за целый день ничего не ел, отправился на кухню, чтобы спокойно перекусить и выпить горячего чая. В девять он включил музыку, и удобно развалившись с сигаретой на диване, принялся за разбор записей. Исписано было три листа, мелким убористым почерком. Каждая запись представляла из себя номер телефона звонившего и краткое, в двух-трех предложениях, изложение сути встречи с Анной со слов очевидца. Виктор чувствовал, что на сегодня звонки прекратились. А как иначе? В пятницу вечером народ или отдыхает дома, или танцует, или пьет. Некоторые индивиды умудряются совмещать все это, танцуя пьяными дома, но смысл оставался тем же: никому не было дела до Анны, Виктора и особенно до его плакатов.
Проанализировав сообщения о встречах с девушкой, как две капли воды похожей на Анну во всевозможных видах транспорта, как наземного, так и воздушного, или же о встречах с ней просто на улицах, в кафе, ресторанах и всевозможных заведениях, Виктор понял, что пользы во всех этих записях нет никакой. Во-первых, за достоверность подобных сообщений никто поручиться не мог, ну а во-вторых, все встречи имели разовый характер, и как следствие варианты, что Анна появится в этих местах снова, почти равнялись нулю. После такого анализа осталось всего пять записей, именно тех, в которых говорилось о встречах с Анной за рулем авто. Да, конечно показания не были идеальными, расходились в марке машины, в оттенке волос или же в возрасте водителя, но все сходились на том, что машина, несомненно, была черная, дорогущая и красивая до невозможного. Только два парня внесли сумятицу в ряд этих заметок, заявив один о Бентли, а другой о Мозератти. В принципе, для человека, хоть немного разбирающегося в авто представительского класса, перепутать эти две машины проблематично. Оба парня обиделись на вопрос о том, точно ли они уверенны в определенной ими марке машины. И один и второй с пеной у рта принялись доказывать, что машина была именно та, о которой они говорили, и никак иначе. Виктор, немного подумав над этими заметками, сделал на листике запись:
1. Все они могут ошибаться, выдавая желаемое за действительное.
2. Они могут ошибаться в цвете, марке или же в месте встречи с самой машиной (Анной).
3. Что-то из того, что называли парни, может оказаться правдой, и машина была или Бентли или Мозератти.
4. Машин было две, и Бентли и Мозератти.
При последнем пункте Виктор насупился. Выходило, что если это предположение правда, то Анна не просто богатая девушка, а очень богатая. То, что она в свои двадцать с небольшим лет вряд ли сама могла заработать на такую машину, для Ильина было ясно, как Божий день. Купить машину ей мог отец, муж или любовник; просто так такие вещи никто не дарит, однозначно (тем более что такой аппарат надо еще и содержать на какие-то средства, и обслуживание отнюдь не из дешевых). В любом случае возникали трудности, так как Виктор по жизни не раз убеждался, насколько деньги могут стать преградой между людьми. При мысли о муже и любовнике Ильин начал задыхаться от ревности, но это чувство быстро пошло на спад. Как бы там ни было, будь Анна хоть женой арабского шейха, Виктор ее все равно найдет. Тем более, что за мысли? Ревность рождается от неуверенности в себе, а разве Ильин в себе неуверен? Что за бред? Разве социальное неравенство может встать между ним и Анной? Виктор вспомнил Италию, и понял, что между ним и Анной встать не может ничего кроме смерти. Главное разыскать Анну, а что будет потом, жизнь сама покажет.