Игры с Вечностью
Шрифт:
– Паша, твою мать! Сколько можно до тебя дозваниваться?! Как до президента....
– В трубке раздалась неразборчивая матерщина.
– Здравствуйте, Владислав Альбертович! Здравствуйте.
– Тон Белова был донельзя заискивающим и смиренным. Хотя, оправдываться он и не стал, но его подчиненные, ни за что не признали бы в этой интонации своего господина и начальника.
– Ох... Короче, Паша, слушай. Что у тебя с "Молотом"?
– Работаем.
– По-военному четко отозвался Белов.
– Да я знаю, что не...
– ему хотелось вставить что-нибудь непечатное, но он сдержался, смягчив тон.
– На какой стадии?
– Через неделю перехожу к активным действиям, будем давить по всем фронтам. К тому моменту все
– Поздно. Поздно, Паша. На меня оказывается давление со стороны моих партнеров!.. - Белов понял при этих словах патрона, о ком ведется речь, и нервно крутанул головой. В трубке продолжили.
– Если я говорил, что решу это дело, то так тому и быть. Понимаешь меня?
– Понимаю.
– Ни чего ты не понимаешь.
– Голос патрона снова стал нервным.
– Дела требуют, чтобы во вторник, ну, максимум в среду, Воскресный подал в отставку. Добровольно!!! Ты это понимаешь?
– Да...
– Или Воскресный, или ты. Ему это будет стоить карьеры, тебе же жизни.
– Я понял вас.
– Хороший мальчик. Я жду.
– В трубке зазвучали гудки.
Белов положил мобильник на стол. Что же делать? Как заставить Воскресного поддаться? Убрать его было бы самым простым выходом из положения.... Да вот только нельзя. Он должен подать в отставку добровольно. Да и месть за его жизнь была бы страшна. Тогда полетит даже Владислав Альбертович, и партнеры его не спасут. Об этом прекрасно знают все. Пытки? О нет, не стоит. Во-первых, Белов знал Анатолия Борисовича, как крепкого духом, непоколебимого человека; ну а во-вторых, отречение от занимаемой должности должно быть публичным. При таком раскладе, действуй Воскресный по принуждению, он легко откажется от своих слов, и окажется под покровительством москвичей. Да и без их покровительства, он тогда будет крайне опасен, так как Воскресный никогда не забывает обид. Тогда Владислав Альбертович до Белова не успеет добраться из своей Москвы. Может, только на похороны... Да уж, незадача.
Раздался звонок того же самого мобильника. Белов с опаской покосился на него, но тут же издал вздох облегчения. Звонил начальник охраны.
– Да, Максим.
– Сергей Юрьевич, Саргассов в аэропорту замечен.
Белов запустил вазоном в плазменный телевизор.
– Я перезвоню через минуту. Скажу, что вам делать.
Анна убедилась, что ее машину не ведут где-то через пять минут, специально покружив по району. Тогда она загнала машину в тупик, и Саргассов благополучно перебрался из багажника в салон.
– Наружки нет?
– Это было первое, что спросил он.
– Нет. Вылезайте. Хорошо, что за вами не спецслужбы следят, а то вели бы нас со спутника.
– Это точно!
– Валентин вздохнул.
– Хотя от этого и не легче.
– Поехали в аэропорт.
– Анна махнула рукой.
Теперь уже она кружить и не думала, выбрав наиболее короткую и быструю дорогу. К тому, что на нее обращают внимание мужчины, Анна привыкла еще с тех пор, как впервые села за руль. Первой ее машиной была черная БМВ, купе с мощным двигателем и агрессивным дизайном. Еще тогда она ощутила сладость драйва и мерзость чужой зависти. Так как и ежу понятно, что в восемнадцать лет девушка сама себе не может заработать на машину стоимостью в несколько миллионов рублей, у людей возникают различные предположения, откуда такой аппарат мог у нее появиться. К сожалению, мысли о богатом отце возникают только у самых порядочных людей, подавляющее же большинство, ровняя, видимо по своему жизненному опыту, предполагает наличие богатого любовника или мужа. Конечно, по-хорошему, если бы не зависть, то людям и дела бы не было до того, каким путем приобретен этот автомобиль... но не все так думают.
Однажды произошла история, в ходе которой Анна пожалела, что не родилась мужчиной. Она тогда очень хотела поломать лицо одному индивиду, который, решив покрасоваться перед кентами, начал её грубо клеить. На дерзкое предложение прокатить его на черной БМВ, Анна тогда ответила отказом, в самой вежливой форме, сославшись на то, что парень совершенно не в ее вкусе, что было абсолютнейшей правдой. Тип не понял, и грубость переросла в пошлость. Анна послала подальше, но ей это не помогло. На ее утверждение (вполне закономерное), что она всего лишь девушка и не может адекватно ответить на подобную обиду, компания нахалов лишь заржала. Тогда, на счастье Воскресной, в их перепалку влез какой-то мужчина, за рулем Лэнд Ровера, который ехал позади. Так как дело происходило в глухой пробке, он покинул свой автомобиль, и молча подойдя к пассажирской двери шестерки, в которой сидели обидчики Анны, вытащил из нее грубившего типа. Он без лишних звуков сломал тому лицо и оставил лежать на асфальте. Компания в машине моментально притихла, и гробовое молчание сохранялось даже тогда, когда двое запихивали бессознательного товарища обратно. Анна улыбнулась мужчине, и искренне поблагодарила того. Он лишь подмигнул и уселся обратно в джип. Настоящие мужчины есть везде. После того случая любые попытки познакомиться пресекались холодно и резко, хотя и в довольно вежливой форме. А таковых попыток стало только больше, когда она стала ездить на отцовской Бентли.
Одним словом, вниманию к своей персоне Анна не удивлялась и привыкла к этому, в то время как сидевший рядом с ней Саргассов к такому привыкать не хотел. Все пялились на них, и это было выше его сил. Ему нестерпимо хотелось укрыться от назойливых взглядов.
– Как же хорошо, что я не красивая молодая девушка, - мудро изрек он.
– Что, дядя Валентин, фанаты достали?
– Пошутила Анна.
– Меня тоже, и вот так каждый раз, когда в город выезжаю. Иногда я жалею, что не на Оке езжу... Тогда бы хоть меньше внимания к моей персоне было.
– Ну да.
– Валентин покосился на Анну.
– Но тебя бы это сильно не спасло. Если сейчас большинство жаждет, чтобы от тебя им перепал жирный кусок денежного пирога, то, езди ты на Оке тебя бы замучили предложениями облегчить твою судьбу в обмен на ласку. Почему-то многие думают, что девушка, не имеющая стабильно высокого заработка, с радостью станет любовницей за недорогие подачки как то шубки, браслеты или квартплата....
– Но таких девушек и в самом деле много, и уж тем более они есть, когда щедрый мужчина, помимо достатка обладает еще и шармом.
– Анна покачала головой.
– И это не только сейчас так стало, так всегда было. Амбиции движут людьми, и не всегда достижение цели... благородно.
Валентин посмотрел на дочь своего бывшего друга.
– Девочка, дай тебе Бог удачи в жизни...
– не удержался он. Саргассов завидовал Анатолию еще и потому, что у того была вот такая - умная, красивая и милая дочь. Валентин свое счастье некогда упустил мимо...
– Дядя Валентин, что с тобой?
– Анну поразила горечь интонации в сказанных словах.
– Что случилось?
На ее памяти Валентин никогда, даже когда она была ребенком, так тепло не проявлял своих чувств. Максимум, что она могла услышать, так это "Молодец", или же получить самую простую улыбку. Сейчас же в его голосе прозвучало почти отеческое тепло, что было неожиданно странно для такого сухаря.
– Эх, Анют. Мы в аэропорт едем. Если у меня получится улететь, то обратно я уже никогда не вернусь. Понимаешь?
– Саргассов печально отвернулся.
– Я всегда любил тебя как свою дочь, и мне больно расставаться, зная, что больше никогда...
– он замолк.
– Дядя Валентин, - Анна улыбнулась, - Мы прощаться не будем. Как за бугром обустроишься, позвони, или напиши, я в гости приеду. Договорились?
– Конечно.
– Тоже улыбнулся Валентин, понимая, что они больше никогда не увидятся. Не в этой жизни, по крайней мере.