Игры Сатурна. Наперекор властителям
Шрифт:
Они напряглись.
— Продолжай! — потребовала она.
Ответ был поспешным.
— Мы болели пеллагрой. Это было как раз то, чего мы меньше всего ожидали, не так уж просто было поставить диагноз, особенно на ранней стадии. Нам пришлось перерыть весь наш банк медицинских данных, прежде чем мы добрались до ключа, открыли то, что необходимо было искать в клеточных образцах и пробах крови, которые мы брали. Это — иммунодефицитная болезнь, вызываемая нехваткой никотиновой кислоты, которая содержится в витамине В.
Джоэл запротестовал.
—
— Да, конечно. Именно поэтому мы и пошли сначала неправильным путем, поскольку животные получали точно такую же пищу, что и вы. Но мы обнаружили некое вещество в природной пище — во всей пище на этой планете, оно такое же неотъемлемое для жизни, как АТФ — аденозинтрифосфат на Земле — вещество, которое казалось совершенно безобидным, когда мы производили первичные анализы… — в голосе послышалась боль, — когда мы решили, что сможем воссоздать вас в плоти и крови…
— Оно действует точно по типу человеческих генов, — небрежно добавил корабль. — Мы определили, который, но не видим, как можно заблокировать процесс. При благоприятных условиях высвобождается фермент, разрушающий никотиновую кислоту в кровопотоке. Ваши таблетки вначале поддерживали ситуацию, поскольку концентрация антагониста росла медленно. Но в конце концов было достигнуто равновесие, а вы уже больше не получили заметной помощи, глотая дополнительные дозы таблеток; они разрушались быстрее, чем вы могли их усвоить.
— Нарушения психической деятельности — тоже один из симптомов, — сказала Корина из микрофона, — Поражения физического плана в запущенных случаях не менее ужасны. Не беспокойтесь. Вы вылечились и останетесь здоровыми. В ваших системах химическое вещество удалено, а запаса никотиновой кислоты хватит на всю жизнь.
Ей не нужно было говорить им, что очень немногие вещества эти системы могут использовать в качестве «топлива» и что нет возможности очистить мясо и фрукты, на которые они рассчитывали.
Корабль подбирал слова.
— Ну, знаете ли, это нечто вроде основополагающего открытия, я думаю, что-то вроде того открытия, за которым мы и полетели в космос. Кусочек генетической информации, которой мы теперь владеем и о которой и за миллионы лет невозможно было догадаться, если бы мы оставались дома. Кто знает, к чему этот ключик? К бессмертию?
— Помолчи, — предупредил его товарищ. Паре, которая находилась в каюте, она сказала тихо:
— Мы удаляемся, оставляем вас одних. Выйдите в коридор, если мы вам понадобимся… Отбой.
Машина ведь не может плакать, не так ли?
Долгое время мужчина и женщина молчали. Наконец, он объявил совершенно равнодушно:
— Той пищи, которая у нас есть, хватит на месяц, я полагаю.
— Мы должны быть благодарны и за это. Когда она кивнула головой, пряди волос рассыпались надо лбом и скулами.
— Благодарны! Под страхом смерти?
— Мы знали… наши «я» на Земле знали, что некоторые из нас умрут молодыми. Я шла под сканер, готовая к этому. И ты тоже, конечно.
— Да. В некотором роде. За исключением того, что это произойдет со мной. — Он судорожно вздохнул, ему не хватало воздуха. — И тебя, что еще хуже. Ты единственная Корина, которая есть у меня. Почему же мы?
Она смотрела перед собой, а потом к его удивлению улыбнулась.
— Вопрос, который никого не минует. Нам дан целый месяц.
Он прижал ее к себе и попросил:
— Помоги мне. Дай мне немного счастья.
Солнце, под названием планета номер восемьдесят два в созвездии Эридана, поднималось в бело-золотом сиянии над огромным синим краем планеты. Эта синева такая же глубокая, как океан при ветреной погоде, океан с его приливами и волнами, поднимающимися вверх… Корабль огибал планетную орбиту в направлении дня. Раскаленные облака возникали вместе с утренним светом. Позднее они водоворотом поднимутся к непорочному небу над землей, где лето и зима, штормы и тихая погода, леса, прерии, долины, холмы и вершины, реки, моря, стада за стадами, которые кормит этот мир, — их родоначальник.
Корина и Джоэл наблюдали за этим в течение часа бок о бок и рука в руке перед экраном, окруженные многочисленными механизмами. Робот и корабль хранили молчание. Вентиляторы овевали ветерком их обнаженную кожу, смешивая запахи мужчины и женщины. Часто их свободные руки ласкали друг друга или же они целовались, но они уже достаточно назанимались любовью, а теперь отдыхали.
Корабль снова попал в ночь. Напротив расцветали звезды, великолепные звезды, которые невозможно сосчитать. Она зашевелилась.
— Давай, — сказала она.
— Да, — ответил он.
— Вы можете подождать, — сказал корабль. Голос его необязательно должен был быть таким резким, но он даже и не подумал контролировать себя. — Еще несколько дней.
— Нет, — сказал мужчина. — Ничего хорошего из этого не получится, — видеть, как Корина умирает с голоду, потому что последняя еда кончилась. — Черт побери, это почти так же плохо, как свалиться отсюда вниз и наблюдать, как ее разум разлагается, пока ее тело портится и морщится.
— Ты прав, — покорно согласился корабль, — О Господи! Если бы мы только могли об этом подумать!
— Ты и не смог бы, дорогой, — сказал робот с умеренной нежностью. — Никто не мог этого предвидеть.
Женщина ласково провела рукой по переборке, как будто касалась мужчины и поцеловала металл.
Он содрогнулся.
— Пожалуйста, не нужно больше всего этого, ведь мы тысячу раз уже об этом говорили, — сказал он. — Просто прощай.
Робот заключил его в свои объятия. Женщина присоединилась к ним. Корабль знал, что они хотели, чтобы это было бы и его желанием тоже, и «Овечки могут спокойно пастись» огласило воздух.