Игры скорпионов
Шрифт:
– Да, вы правы! Обычно я не страдаю таким косноязычием, как видно, ваша красота смутила меня, – откровенно польстил Лаврентий. Взглянув в посуровевшее лицо княжны, он понял, что переборщил, и поспешил исправить оплошность: – Простите меня за вольность, но я – простой офицер и не очень умею говорить с дамами.
– Мне пора ехать, – строго сказала Долли, подхватила длинный шлейф амазонки и подошла к поваленному дереву, где её терпеливо ждал Лис.
Княжна легко вскочила в седло и обернулась к художнику:
– Всего хорошего!
Но не тут-то было: Островский шагнул вперёд и придержал Лиса за узду.
– Пожалуйста, разрешите мне видеть вас! Я надеялся сопровождать вас на прогулках, – признался Лаврентий.
Долли задумалась. Она опасалась слухов, но обижать человека, не сделавшего ей ничего дурного, тоже не хотелось. Нужно было выкрутиться, но уж это княжна Черкасская умела делать лучше всех на свете. Она улыбнулась и сказала:
– В конце месяца вернётся моя тётя, и тогда мы начнём принимать наших друзей в Ратманове. Представьтесь, и, если она вас пригласит, вы сможете бывать у нас. – Не дав Островскому возможности продолжить разговор, Долли ударила коня пяткой в бок. Лис тряхнул головой, освободил узду из чужих рук и стрелой взлетел на мост.
Какая удачная отговорка! И волки сыты – и овцы целы. Пусть тётя сама решит, подходящее это знакомство или нет. Сбросив наконец груз сомнений, Долли с лёгкой душой отдалась скачке. Рыжий красавец Лис не обманул ожиданий: минуты за три проскочив рощу, он понёс свою хозяйку через поля со скоростью ветра.
Глава пятая. Умение делать выводы
Рыжим лисьим хвостом взметнулось пламя над догорающей свечой, фитиль напоследок зашипел и утонул в лужице растаявшего воска. Впрочем, нужды в огне больше не было – в окно глядел серый рассвет. Агата Андреевна потёрла виски и устало прикрыла глаза. Стопы исписанных листов занимали весь маленький письменный стол, втиснутый между платяным шкафом и подоконником – это курляндские дворяне описали для Орловой своих друзей и соседей, а также всех встречных и поперечных, каких только смогли вспомнить. Но толку от всей этой писанины оказалось мало, а если честно сказать, так и вовсе никакого.
Что же теперь сказать кузине? Полина и так потеряла терпение, засыпая Агату Андреевну записочками с прозрачными намеками. Кузину можно понять – она ещё две недели назад привезла во дворец последние записи.
«Может, я неправильно им всё объяснила? – в очередной раз спросила себя Орлова. – Получилась-то каша».
Другое слово для обозначения имевшегося результата подобрать было трудно: никто из выполнявших задание не попытался привести свои мысли хоть в какой-то порядок. Мужчины писали что-то вроде: «Астаховы, мать – старая ведьма, трое сыновей – все пьяницы и картёжники»; дамы излагали свои мысли более цивильно, однако недалеко ушли от своих мужей. Единственное, что все они сделали, так это разделили фамилии по сословиям, начав, естественно, с дворянского.
«Ну и на том спасибо, – смирилась наконец Агата Андреевна, сложив все записи в три приблизительно одинаковых стопы. – Ни одного исключения, значит, придётся выкручиваться самой».
Еще неделю назад Орлова расчертила таблицу, куда внесла перечисленные в листах фамилии. Сначала всё выглядело логичным, но потом фрейлина стала подбирать к написанным именам характеристики, и результаты оказались плачевными. Единственным, что роднило все описания, была критичность, но зато одна и та же дама, по мнению разных людей, могла быть и до смерти злопамятной, и ничего не помнящей «курицей», а почтенный отец семейства кому-то виделся хитрым проходимцем, а другим – полным идиотом, не умеющим сложить два и два.
Пришлось искать другой путь. Агата Андреевна попыталась выбрать семьи без отца – в надежде, что мать может оказаться властной и жестокой особой. Потом из отобранной группы фрейлина оставила лишь семьи с сыновьями. В итоге у неё набралось два десятка фамилий, да и типажи в некоторых семействах выглядели вполне подходящими. Только вот беда – эти неблагополучные сыновья как буянили по кабакам задолго до мая нынешнего года, так и продолжали этим заниматься, а их жестокосердные мамаши по-прежнему охаживали своих отпрысков по щекам. Не проглядывалось у этих сомнительных семейств никаких мотивов для похищения молоденьких девиц. Уездное колесо мерно катилось по закаменевшей от времени колее как до нынешнего мая, так и после. Так в чём же дело? Может, в зависти?
«Полине и её соседям повезло, – размышляла Орлова. – Наполеон мимо прошёл. Соседний уезд разорили вчистую, а им – как с гуся вода».
Вдруг это обозлённые жители разорённых уездов перебрались в уцелевший оазис и принялись там безобразничать. Может, из зависти или мести, а может, из подлости… Но что-то никто из опрашиваемых помещиков не припомнил в уезде посторонних людей. Единственной новой фигурой мог считаться раненый офицер Островский, но тот прибыл домой по уважительной причине – на похороны отца. К тому же он – герой, да и здоровьем после ранения слаб. Какой из него похититель девиц?
Ничего не скажешь, не дело, а настоящий тупик. Придется, видно, лично беседовать с жителями злополучного уезда. Вдруг повезёт и в разговоре мелькнёт что-то интересное, какая-то зацепка?
«Завтра вызову Полину», – решила Орлова.
Она быстро набросала записку кузине и встала из-за стола, но тут же покачнулась: ноги не разгибались – совсем затекли от долгого сидения. Орлова еле доковыляла до постели. Все. Хватит на сегодня Полининых загадок.
Полину фрейлина ждала к вечеру. Она предупредила лакеев у входа, и ей пообещали привести графиню Брюс, как только та прибудет. Кузина появилась в начале девятого, чмокнула Орлову в щеку и сразу же перешла к делу:
– Ну что скажешь?
– Пока рано говорить, я позвала тебя, чтобы кое-что уточнить.
Полина с готовностью кивнула.
– Конечно, спрашивай! – предложила она и тут же пожаловалась: – Ты не представляешь, как я хочу вернуться домой. Без меня урожай убрали, не дай бог, с зерном напортачат! Этак я по миру пойду.
Подобные опасения выглядели откровенным кокетством. Кроме Григорьева Полина получила в наследство от погибшего мужа еще два поместья поменьше и солидную сумму в ассигнациях, бедность ей не грозила, поэтому Орлова пропустила жалобы мимо ушей и вернулась к главному:
– Понимаешь, я не хочу рассматривать тот случай, когда к вам в уезд приезжают чужаки, ловят на улице девиц, убивают, а потом возвращаются к себе домой. Потому что при подобном раскладе найти преступников можно лишь случайно. Я исхожу из того, что похититель живёт где-то рядом. В этом есть своя логика: злодею не нужно торопиться, он может тщательно обдумать очередное похищение. К тому же надо куда-то увезти девушку. Уезд у вас небольшой, лесов мало, если бы злоумышленник убивал и прятал трупы где-нибудь в роще, это обязательно вскрылось бы. Однако никто ничего не видел, тела не найдены, так что я делаю вывод: у преступника есть место, где он может держать похищенных.