ИГРЫ СО ЗМЕЕМ
Шрифт:
– Не стоит…Боже… - тяжело выдохнул мужчина. Их лица были так близко. И они с таким умилением и обожанием всматривались в контуры друг друга, словно вопрошая…откуда в другом столько пленительной жестокости? А не жестоко ли то, что так внезапно настигло их? Разве так бывает?
Она плакала, но не чувствовала своих слёз. Они лились непроизвольно…
– Сердце моё… - Обратился к ней Фокс…шёпотом…так упоительно, так сладко, так по-настоящему…она хотела утонуть в этом моменте. Остаться в нём навечно. Быть только с ним. Только наедине. Только этот мужчина. Она ограждена Им от всех и всего…Никого больше не нужно.
Пытка. Он предстал перед своим собственным судом. Его судья – образ прекрасной, невинной, хрупкой Джесси Питерсон. Она так манит его, так дурманит своим обликом, своим запахом, всем естеством…каждым движением светлых ресниц…что он сходит с ума. Об этом свидетельствовала даже бессонница, которая настигла его с момента появления девушки на острове. Он слишком много думал о ней. Больше, чем следовало бы.
– Это не правильно… - Мучительно изрёк Фокс и осторожно прикоснулся одной рукой к лицу Джесси. Вторая – непроизвольно повисла в воздухе и рухнула. Он не в состоянии даже закурить.
– Я знаю, - глухо отозвалась девушка и преданно посмотрела снизу вверх на Фокса. Она очень хорошо понимала, что он имеет в виду. Она понимала, каким отвратным было положение, в котором они оказались. Но до чего же была сильна сила притяжения между ними!
– Джесс…
– Что?
– Сколько мне лет?
Самый обычный вопрос навис над ними подобно орудию палача.
– Разве это важно?
– Важно, моя маленькая…очень важно…
– Тогда скажи…
– 49.
Она направила свою щеку навстречу его ладони.
К чему предрассудки?
– Я уже не раз думала над этим. Для меня это не играет никакой роли.
– Это пока…ты говоришь это пока…Ты еще так юна… это не правильно. Это всё слишком не правильно. Со временем ты поймешь свою ошибку…и будешь винить себя. Будешь смотреть на меня с презрением…Ведь с каждым годом будет хуже и хуже, да и сам я…не тот человек…я бы мог соврать тебе…и думал даже…
– Замолчите.
Впервые Фокс сразу же умолк. Голос Джесс прозвучал столь повелительно и болезненно, что мужчина невольно вздрогнул как от пощёчины.
– Я не знаю, что произошло между нами и как это описать…Но я осознаю, что должна спасаться бегством. Что должна защитить свою честь и достоинство, держаться от Вас в стороне. Но это выше моих сил. Что Вы сотворили со мной? Зачем всё это начали? Я вынуждена бежать от Вас, скрываться…не потому, что не люблю и боюсь…а потому что Вы, именно Вы, заставляете меня желать того, о чём я раньше даже несмела задуматься. Вы вызвали у меня-то истинное, тягостное желание простого женского счастья, которого я всегда сторонилась и которое даже презирала у других представительниц своего пола, считая это признаком ограниченности ума или стремлений. А я просто дотоле не встречала мужчину, который бы разбудил во мне это…И видит Бог, я не знаю, что же я испытываю к Вам больше – ненависть или любовь…ибо эти два чувства беспрестанно борются во мне, заставляя сердце мучительно биться…Так скажите же, Вы довольны? Я изранена Вами и не знаю, что мне делать…я просто не знаю…и если Вы столь умны и столь умудрены опытом…скажите…как я должна поступить? Удастся ли мне забыть…и хватить ли у Вас совести легко и даже бесчеловечно отпустить меня…?Чтобы я не жалела об утрате Вас…и об утраченном счастье…
Это был последний позыв её сердца, который нашёл отклик в прогнившем мире товарища Фокса. Его шутки в первый раз ранили его самого. Вначале он действительно планировал игру. Тогда, на пляже, Джесси вызвала у него обычный, мужской интерес…и только потом он понял, как тогда сам нелепо просчитался. В первый раз товарищ Фокс дал слабину.
– Прости…
– Не стоит прощений…Давайте просто скоротаем эту удивительную ночь вместе, а затем пойдем своими путями…
Она плакала. Какое унижение! Но ей трудно давалось каждое слово. Она не может примириться с мыслью, что быть может, видит его в последний раз. Что угодно…какое угодно испытание, но только не это…пусть ненависть к нему разрушит все другие чувства…
– Я не могу оставить тебя…
Фокс прильнул к губам девушки. Он пил её, пил так жадно и исступлено, словно она была его утраченным и найденным даром.
Он презирал самого себя. Но сдался первым. Она нужна ему, и поэтому он, забыв обо всём, разверз лаву неистовости, которая таилась в глубинах их сущности. Он слишком долго ждал этого поцелуя и был готов платить за него каждую секунду испепеляющей вечности. Она отныне Его.
ГЛАВА 6
Багровые реки крови. Пронзительные вопли и торопливые шаги покойников. Больше незачем спешить. Время уже давно остановилось. Оно засасывало в свою пучину последние остатки прошлого и всколыхало обрывки разбитых надежд. Мерцание. Конечное мерцание и позабытый свет, который вспыхнул лишь на мгновенье, а потом погас. Погас так, словно его никогда и не было.
Моему убийце, товарищу Фоксу
Какова же сила ненависти? Сила ненависти вычисляется посредством умножения всей той лжи или не нашедшей выхода страсти на наивное представление доверительного сердца. Вам нравится испытывать ненависть, товарищ Фокс? Вам нравится комкать, пожирать, пережёвывать юное тельце? Сколько же на самом деле стоит Ваша ненависть? И действительно ли она граничит с равнодушием? Вас трудно назвать принцем, скорее – тёмный князь, заполнивший свои внутренности чернью. Вы – мой дикий порыв терзаемой совести. Но плевать. Вы ведь чувствуете тоже самое, верно? Близость неминуемой катастрофы? И вы хотите ненавидеть. Я тоже. Так ведь проще не любить? Но от этой ненависти, я испытываю потребность в Вас еще больше, чем прежде. Мне хочется впиваться когтями в Ваше лицо, бить кулаками в грудь, испытать на Вас тысячи пыток и главное – почувствовать сопротивление. Ибо тогда мы раскрываем свои истинные чувства и больше не притворяемся. Тогда мы воплощаем свои тайные, неприкрытые ложью желания.
Что между нами?
Вы раскрыли во мне Женщину. Она дотоле спала, а теперь словно очнулась с забытья. Вы позволили мне сбросить маски и открыть в себе гремучую «Я». Понравилась ли я Вам такой? Первый мужчина, разбудивший во мне ярость и первый мужчина, который оттолкнул. А разве оттолкнул? Даже в Вашей холодности и равнодушии, Вы просто – лжец, который пытается закрыть мне глаза на очевидные вещи. Вы – гнусный трус, боящийся своих эмоций и утраты контроля. Это не правильно, верно? А что же правильно?