ИГРЫ СО ЗМЕЕМ
Шрифт:
– Ты работаешь поваром? – Осведомилась Джесси и стала снимать ложечкой слой сливок с кофе. Она всегда реагирует на всё не как нормальные люди. Высокая температура, избиение, стресс – мисс Питерсон нуждается в поддержке вкусной пищи и отменного кофе. Пусть все проблемы отойдут на второй план, сначала нужно подкрепиться.
– Отчего такое изумление?
– Ты не очень похож на повара, по правде говоря…- Честно призналась девушка… - Скорее на профессионального спортсмена, что ли…
– Раньше я занимался вольной борьбой…
–
– Когда понял, что таких результатов, как у отца мне не добиться, бросил это дело. Теперь тренируюсь просто для себя. – Ответил парень, а затем с улыбкой добавил.
– С кулинарией у меня дела пошли гораздо удачней. Видимо отразились гены дяди.
– А кто дядя?
– Один из лучших шеф-поваров Италии.
– Ничего себе, это очень престижно.
– Не менее престижно, чем быть пятикратным чемпионом мира и Европы по вольной борьбе.
– Да, я смотрю, у тебя выдающаяся семья…
– Получается, что так… но я пока ничем особым не отличился.
– Еще как отличился! Этот шоколадный торт лучшее, что я ела за последние несколько лет! Не знаю, как готовит твой дядя, но уверенна, что через парочку лет ты составишь ему достойную конкуренцию.
– Или замену, если он уже хочет уходить на заслуженный отдых.
– Вот видишь, твой кулинарный талант здесь сослужит хорошую службу.
– Спасибо, очень приятно это слышать. Папа меня точно так же подбадривает, когда мне становится грустно.
– Зачем же грустить?
– Иногда мне кажется, что я не оправдал его надежд…Ведь он так хотел, чтобы я пошёл по его стопам и тоже стал бойцом…Но бойцами то не становятся, а рождаются. С этим нужно только родится. Увы, меня это обошло стороной.
– С кулинарным талантом тоже нужно родится…Да и к слову, ты не обязан становится тем, кем тебя видят твои близкие. Как бы при этом они тебе дороги ни были. Это ведь твоя жизнь. Мой отец тоже хотел видеть меня переводчиком, и половину своей жизни я осмысленно шла к этой цели, изучая несколько языков одновременно.
– И что, ты работаешь переводчиком или…? – Не скрывая интереса, спросил парень, и потянулся к одному из тостов с заварным кремом и фруктами.
– Я работала пока только танцовщицей.
– Он в ужасе?
– Скрепя сердце принял мое решение и сказал, что когда мой молодой запал пройдет, я еще вернусь к переводу.
– Если говорить уж откровенно, когда я тебя впервые увидел в баре, ты не показалась мне похожей на переводчика. Танцовщица тебе больше подходит.
– Спасибо, не знаю даже хорошо это или плохо.
– А какие языки ты знаешь?
– Китайский, английский, русский и сербский.
– Я просто не нахожу слов, серьезно?…Да еще и такие разные языки по своим группам…
– Да, это долгая история. Изначально мой профиль только англо-китайский перевод.
– Боже, китайский? Когда ты успела? Его же годами нужно изучать.
– Не знаю, мне просто было интересно. Говорят, что у меня склонность к изучению. К тому же, потом около года я проработала танцовщицей в Китае. Была языковая практика заодно.
– Ну, ты молодец, конечно. Восхищает.
– Не стоит восхищения, на самом деле толку от этого не так много, как кажется.
– Столько перспектив…
– Перспектив то много, но приносят ли они тебе удовольствие – это совсем другой вопрос.
– А что приносит тебе удовольствие?
Джесси замолчала. Только недавно она поняла, что по-настоящему приносит ей удовольствие. Но она ведь не может сказать этому милому парню, что ощущение счастья и завершенности ей дарит только вид курящего мужчины с золотистыми глазами, который вчера оставил её одну, и она едва ли не стала жертвой насилия. Это действительно было только вчера? И было ли это на самом деле? Может это страшный сон или плод её воображения? Тень прошедшего вечера нависла над собеседниками и облачилась в форму тягостного молчания. Нарушила его Джесс, как только заметила перемену в своем одеянии. Теперь на ней широкая, чёрная футболка, что явно не подходила ей по размеру. При чем значительно.
– А кто меня переодел?
– Джиджи. – Кратко и лаконично ответил товарищ Фокс. Он как раз вошёл в просторную комнату и плотно закрыл за собой стеклянные двери, за которыми скрывалась великолепная терраса второго этажа. Там мужчина и пробыл почти всё утро, пока Джесси спала.
Пить крепкий, травяной чай и размеренно курить, наблюдая за прерывистым дыханием острова – это он любил больше всего на свете. Лекарство для нервов и помощник при разрешении трудных задач. Шуршание пальм и обелиски солнечного света подсказывали Фоксу ответы. В его тёмном, прогнившем мире это своего рода пристанище от невзгод и частица великолепия, коим Господь так щедро одарил своих неблагодарных, растлённых удовольствиями детей.
Между тем, его сын удивленно вскинул брови, но не проронил ни слова. Он знал наверняка, что Джиджи не было дома еще со вчерашнего вечера (партия в бридж с соседями слишком затянулась) и когда они с Анитой вернулись - в доме царил полнейший мрак. Её мог переодеть только отец. Филя решил, что он соврал по причине неудобства, не хотелось стеснять девушку, которая была вовлечена и так в чудовищную ситуацию.
– Как ты себя чувствуешь? – Спокойным и вежливым тоном осведомился мужчина и сделал долгую затяжку. Фил Фокс Старший лениво оперся о дверной проём и под видом непринуждённой позы, старался скрыть обуревавшие его чувства. В первую очередь – беспокойство. Он должен быть непоколебим. Особенно сейчас, когда все вокруг так нуждаются в его протекции.
– До тех пор пока ты не спросил, относительно сносно. – Джесс боялась его. Впервые глядя на этого человека перед собой, на всю его угрожающую наружность и пылающие отрешенностью глаза – ей стало страшно. Жилистые руки сведены перед собой. В одной из них Фокс аккуратно удерживает сигарету. Никотиновая палочка смиренно покоится между средним и указательным пальцем. Непреклонный в своих убеждениях, он – сообразительный мужчина, склонный к созерцательности – не может устоять перед пагубной привычкой человечества.