Игрывыгры
Шрифт:
Едрить твою через пень-колоду, ругнулся он под нос, пока руки опускались.
Пострадавшая от коммунальной безответственности напряглась:
– Что-что?
– Садись в машину.
Чтобы скрыть смущение, сказал он это по-отцовски сурово, посчитав с высоты возраста, что имеет право.
– Зачем? – донеслось в ответ.
Как ей только права дали.
– Рулить будешь!
Зачем таких вообще за руль пускают? Он бы законодательно запретил женщинам водить, если на вопрос о результате приложения силы к не желающему слушаться объекту ответят неправильно. Потому что думать
2
Дымка светового фона над городом напоминала экран защиты от всего-всего, придуманный и с удовольствием вставляемый фантастами в любое произведение. Клубящееся марево пресекало взгляды наружу мира, а также давило встречные попытки звезд и галактик донести свет до братьев меньших. Луна спряталась, но основная часть неба оставалась чистой и ясной, как дисплей свежекупленного гаджета. В такую погоду хорошо наблюдать пришествие инопланетян, даже если их нет. Время суток тоже соответствовало. Если бы таинственная незнакомка выпустила щупальца или обратилась в плотоядное насекомое, Михаил не удивился бы. Удивление сошло на нет еще в комнате с нервным неоном.
Пока девушка располагалась на водительском месте, он обошел машину по кругу. Лужа оказалась громадной. Чтобы толкать, нужно залезть по колено.
На Михаиле как по заказу были высокие резиновые сапоги. Бездарной ночной вороне его само провидение послало.
– Заводи. Выровняй колеса.
– Как?
– Прямо! У тебя автомат?
– Что?
– Коробка, говорю, ручная или автомат? Механическая или автоматическая? Коробка передач… Ну, рукоятка между кресел с цифрами или буквами?
В направленных на него глазах воссияло великое облегчение.
– А-а! Автомат. А что?
– Тогда подгазовывай потихоньку.
Где-то в подбрюшье завязшей махины хрюкнула отлипшая грязь, и стальная свиноматка выползла из месива. Одновременно помощника обдало мокро-грязной изморосью. Забрызгало все: халат, лицо, ноги…
– Извините пожалуйста… я случайно… я не хотела…
– Да понимаю, чего уж.
Девица обежала освобожденное средство передвижения, в глазах вспыхнуло облегчение, как после посещения туалета, если туда несколько часов не пускали.
– Вы врач?
Она обернулась к облеопарденному Михаилу. Глядя, как его недавно белые рукава оттирают с лица, ног и прочего знаки хищного отличия, девица смутилась и добавила, не успев получить ответ на первый вопрос:
– Вас подвезти?
Вот и хорошо, что не успела.
– Да, если не затруднит.
Салон сверкал, Михаилу пришлось постараться, чтобы не коснуться поверхностей запачканным фронтом. Дверца захлопнулась, прозвучал адрес, в ответ юная водительница поморщила лобик.
– Не близко, – сказала она. – Другой конец города.
– Если не по дороге…
– Перестаньте, я не о том.
Двигатель злобно рыкнул на хозяйку-неумеху, машина сначала задумчиво, затем все более резво поскакала в сторону широкого проспекта. Именно поскакала. Тряска по ухабам не давала говорить, каждая челюсть жила своей жизнью, головы стремились сыграть со стеклами в футбол по бразильской системе.
Вскоре
Вокруг – лепота. Мечта таксиста. Тишь да гладь, и никаких гаишников. Хоть гоночную «Формулу» проводи, никому не помешаешь… кроме спящих зрителей. Освещенные тоннели улиц походили на лабиринт, где в одном из поворотов игрока ждет тешащий тщеславие приз. Михаил любил ездить ночью. Машины у него никогда не было (если не считать службы в армии, но здесь речь идет о личном предмете гордости), и под словом «ездить» он понимал быстрое передвижение в любом виде транспорта, которым управляют другие. Сейчас его организм лихо перемещали в пространстве так, что душа не поспевала, движение шло в нужном направлении, лучшего нельзя желать.
Резвая переместительница продолжила:
– Если не возражаете, по пути я на секундочку забегу к себе, это рядом. Вон та многоэтажка в соседнем квартале.
Ухоженный пальчик указал в направлении здания с подземной парковкой. Для небольшого города, в котором человек с зарплатой чиновника считался богачом, жить в подобном доме считалось привилегией. По возрасту будучи, скорее всего, студенткой, новая знакомая не заработала бы на такое самостоятельно, не бывает таких зарплат в обозримой части мироздания. А если надеяться на ипотеку, то надежда умрет последней, поскольку носитель надежды откинет копыта раньше – работать на банк за элитные хоромы придется лет до ста пятидесяти, и еще должен останешься.
Мысли о квартире и деньгах и напомнили о собственном доме.
– Можно позвонить? – попросил Михаил.
– Пожалуйста. Телефон в бардачке.
Когда невесомый аппаратик похолодил руку, вспомнилось, что на улице ночь, и Наташа наверняка спит. Если ей своевременно сообщили о «кончине» муженька, то день выдался непростым. Будить не стоило. Лучше обрадовать явочным порядком. Но не отправить хотя бы сообщение Михаил не мог. Быстро пролистнулись «Меню», «Сообщения», «Написать новое», в графе «Кому» пальцы отстучали родные цифры и замерли над буквами текста.
Хм. «Дорогая, я жив, скоро буду». Нет, лучше так: «Любимая, твой ангелочек летит к тебе с того света».
И что подумает Наташа, когда подобное придет с чужого номера? А если благоверная через некоторое время надумает перезвонить?!
– Не хотите будить? – поняла девушка, когда неиспользованный мобильник оправился на место. – Правильно. Настоящего общения ничто не заменит. Я тоже всем бездушным агрегатам предпочитаю живых людей.
Челка упала, перекрыв обзор, и взмах точеной головки отправил ее обратно. Подведенные глаза вместе с целеустремленным носиком следили за дорогой, гладкие щечки напоминали грудь жены, когда она кормила первенца. Тугие выступы соседки еще никого кормили, но объем и стать сообщали, что справились бы. Руки на руле казались тростинками, одним сжатием мужская ладонь переломит обе. И ведь не боится, паршивка, среди ночи возить незнакомцев.