Их двое
Шрифт:
– Да так… Помнишь, как я там с крыши навернулся?
– Ага, – рассмеялась я, радуясь, что Борюся переключился с неприятной мне темы на общие смешные воспоминания.
Мы с ним как-то ездили в деревню в Рязанской области, откуда родом моя бабушка. Там, на отшибе, стоял старый, но вполне еще крепкий дом, который мой прадед своими руками построил. Сначала это была охотничья заимка, которая постепенно разрослась до вполне нормальных размеров. Внизу была большая комната, совмещавшая в себе, как это часто бывает в русских домах, кухню и гостиную, а деревянная лестница со скрипящими ступенями вела на второй этаж, под самый скат утепленной крыши, где была еще одна, маленькая спаленка. В целом, семьей там жить было нельзя, места все же мало, а вот приезжать на охоту, отдыхать летом ненадолго, вполне.
Борюсик был там один раз, после первого курса универа мы с ним поехали проведать мою бабушку. И заодно заехали туда, потому что бабушка, обрадовавшись наличию парня в моей жизни, тут же воспользовалась этим и заставила его починить текущую крышу на заимке.
Борюся, который, конечно, знал, с какого конца нужно брать за молоток, все же испугался. Но бабуле моей фиг откажешь, потому мы с ним покорно поехали ремонтировать крышу. С которой Борюсик и навернулся, получив ушиб копчика и навсегда возненавидев мой милый домик.
С тех прошло уже семь лет, бабушки нет в живых, а домик, доставшийся мне по наследству, стоит. И, наверно, еще и моих детей увидит, потому что продавать его я не собиралась, наоборот, каждое лето туда исправно ездила и вкачивала деньги в благоустройство и поддержание его в нормальном виде.
– Ты надолго уезжаешь-то?
– На две недели, – я включила телек, собираясь поискать прогноз погоды. Усиливающийся снег за окном меня беспокоил. Не хватало еще в пробки попасть на пути в аэропорт.
На одном из новостных каналов передавали историю какого-то секс-скандала с участием звезд хоккея.
Я притормозила, разглядывая смазливые физиономии на фотках.
Они были немного похожи, эти уроды.
Один – улыбающийся во все тридцать два, развалившийся на стуле хозяин жизни.
Ярослав Котов, гласила подпись, центральный нападающий национальной сборной, самый результативный игрок сезона и обладатель золотой клюшки «Лучший снайпер сезона».
И его приятель, наоборот, серьезный, массивный очень, это даже по фотке было видно, взгляд такой прямой, жуткий, словно сейчас ударит.
Матвей Егерский, самый результативный защитник национальной сборной, обладатель приза «Железный человек».
Они оба обвинялись в сексуальных домогательствах к девушке.
Фото девушки, невинной блондинки с испуганным взглядом и следами побоев на хорошеньком личике, было показано чуть ниже.
Я поразилась контрасту. Два лощеных, уверенных в своей вседозволенности зверя и нежная девушка. Что она могла противопоставить этим моральным уродам? Ничего! Твари, просто твари! Ненавижу таких!
– Твари какие! – вырвалось у меня, и Борюсик глянул с удивлением.
– Ты чего это?
– Как чего? – я развернулась к нему, злобно указывая ложкой на экран телека, – смотри!
– Ну, смотрю… Пока ничего не вижу, никаких доказательств, кроме ее слов, – возразил Борюсик, а я застыла с открытым ртом, не веря услышанному.
– То есть, – уточнила я, – ты им веришь? Да?
– Презумпция невиновности, слышала, Мась? Девчонка может соврать, Кот и Егерь – парни небедные. Может, хочет бабла стрясти…
– Да ты… Ты что? – я даже потерялась от таких заявлений, – ты им веришь? Да ты посмотри на них! Посмотри! Это же они в прошлом году кафе разбомбили? Драку устроили?
– Не-е-е, Мась. С футболистами путаешь, а эти – нормальные ребята, отличные спортсмены…
– Ты их еще и защищаешь? – неожиданно взъярилась я, – не ожидала! И вообще… как ты их назвал? Ты с ними знаком?
– Ну… Да, общались, – нехотя подтвердил Борюсик, – они – нормальные парни, а эту шумиху подняли журналисты!
– Значит, было из-за чего! – отрезала я.
– А ты не задумывалась, почему эта малышка рванула в прессу, а не в полицию?
– Потому что знала, что там ей могут не поверить и все замять!
– Черт, Мась… Ты – очень непримиримая, так нельзя.
– Нельзя – домогаться до беспомощной девушки, которая не может дать отпор, – отрезала я, – все, не хочу про это говорить! Очень надеюсь, что их посадят!
– Ну все, завелась, боевая коровка, – рассмеялся Борюсик, – ты мне лучше дай тот журнал, что я тебе привозил, помнишь? Он мне нужен, я там кое-какие записи на полях сделал и забыл. А сейчас вспомнил…
– Так… – я наморщила лоб, припоминая, где мог быть спортивный журнал, который Борюсик оставил у меня в прошлый свой приезд, – он в шкафу, кажется, в прихожке…
Я пошла туда, начала копаться в ящике, но журнал все не находился. Куда сунула, непонятно… И вообще… У меня времени нет, скоро Женя приедет, а я вещи не собрала до сих пор!
– Слушай, Борюсь, давай, как вернусь с Мальдив, сразу тебе найду его? Нет времени…
– Ну ладно, – ответил Борюсик прямо за моей спиной. Я даже подпрыгнула от неожиданности.
– Ты чего так подкрадываешься?
– Да я вспомнил, мне в одно место надо еще! Давай, хорошо съездить! И смотри, помни мой совет! Спасатель тебя спасет от скуки смертельной рядом с твоей ветошью столичной!
Я не успела наказать Борюсика за гадкие слова, он уже вылетел из квартиры, смеясь и поднимая кулак во всем известном жесте «но пасаран».
Злиться на него было невозможно, а потому я только улыбнулась и захлопнула дверь.
Впереди еще были сборы… Черт, не люблю этого…