Их ледяная кровь
Шрифт:
Эмилия выслушала, но всё никак не могла отойти от узнанного о племяннице епископа. Возможно, она не стала Джереми невестой, но у них есть близкие отношения, коли у него оказалась ее откровенная фотография… Наверняка она была не единственная, с кем водил шашни Джереми, ведь у него имелись и другие снимки женщин. Также Эмилия сделала вывод, что леди Генриетта пыталась перейти дорогу брату сэра Уинстона, то бишь навредить семье мужа дочери. Девушка вспомнила прошлый тайный разговор матери и дочери на крыльце. Возможно, Генриетте не по нраву, что дочь так держится за мужчину, который
Неугомонная веселушка Сеси уже находилась в кругу юношей и хихикала с ними. Она велела Лео налить ей вина. Слуга засомневался, ибо она еще слишком юна для алкоголя. Но девица хотела соответствовать повзрослевшим юношам, что ее окружали. Лео взглянул на Эмилию, та отрицательно покачала головой, дав намек не наливать и увильнуть. Но Лео был простым и незамысловатым человеком, ему трудно изображать то, что он не умеет. Юноша замешкался, завертел головой в поисках родителей леди, покуда она взяла пустой бокал у одного из гостей - юноши, затем выхватила бутылку у слуги и стала сама наливать. И вот тут как назло происходящее заметил Джереми. Он поспешил подойти и демонстративно пихнул ненавистного слугу в спину. Питая теперь к нему злобу за ту выходку в гостиной, Джереми заявил:
– Как ты посмел дать целую бутылку моей племяннице!
Ошеломленная Эмилия двинулась с места на помощь Лео, хоть и не знала, что будет делать. Но ее вдруг остановила Глэдис, настырно подавая поднос с рюмками рома.
– У меня уже голова разрывается. Иди скорее, отнеси вон тем господам запрошенного рома, - суетливо сказала она.
Девушка непроизвольно приняла поднос, но все еще стояла на месте и наблюдала, как наглец Джереми унижает и обвиняет неповинного Лео.
– Когда узнают лорд и леди, то ты вылетишь отсюда. Я же обещал, что ты пожалеешь о своих угрозах, - говорил на ухо юноше он.
Лео перепугался, ноги подкашивались. Благо один из гостей в кругу Сесилии махнул рукой и весело сказал:
– Да брось, пусть уже идет, работает.
Джереми сделал шаг от Лео, намекая пока что уйти. Униженный слуга потерянно пошагал. Нахальная Сеси обратилась к Лео словом «эй» и показала забрать бутылку. С опущенным взором он вернулся и молча взял.
17
Пока вроде бы инцидент был исчерпан, Эмилия поспешила с подносом. Остановившись позади одного из гостей, который находился в кругу господ, она вдруг услышала знакомый голос. Посмеиваясь, задорно и вольно гость говорил:
– Да что вы, Достопочтенный епископ, моя семья где только не была, и поверьте, в нашей стране, именно в нашем городе самые лучше церкви и аббатства. Особенно я был уверен в аббатстве Лэйк, его аббатиса покорила меня своей добротой, она так опекает деток в приюте, что я решил выделить ей столько средств, сколько еще не давал ни одному фонду…
Епископу нравились лестные слова, ведь это именно он стоит за аббатством Лэйк.
– Я очень рад это слышать, для меня это большая честь. Как вы сказали ваше полное имя, маркиз?..
– уточнил пожилой служитель Бога.
Эмилия сделала шаг и, оказавшись сбоку, увидела профиль Кристофера или, точнее, на данный момент маркиза. На нем был черный бархатный пиджак, поверх накидка из парчи, волосы аккуратно собраны в низкий хвост, с боков бакенбарды, которых ранее не было. Право, девушка пришла в шок, ее потрясло увиденное, да еще и услышанное, в том числе далее. Жестикулируя рукой в легкой браваде и гордости, новоявленный маркиз ответил:
– Первый барон Пэрр, второй граф Хадингтон, второй маркиз Сауфгемптон, сын графини фон Снакерборг Шанталь-Виллент и виконта Скудамор-Уимпэлнесского, пятого герцога Бофорт, третьего графа Сомерлинт… - выдал на одном дыхании, без запинки гость.
Ввиду пожилого возраста, неожиданности и выпитого рома, что было вообще-то запрещено духовенству, епископ ничего толком не запомнил и растерялся, равно как и другие мужчины в кругу.
– О, э-м, тогда лучше называть вас барон, если вы не против, - единственное сообразил епископ.
– Конечно, как вам будет удобно. Столько этих титулов, земель, родственников, особенно среди членов королевской семьи, что я и сам порой устаю… - говорил, а вернее, забалтывал Кристофер, о чем уже поняла Эмилия.
Он показал епископу, что обладает огромными богатствами и родственными связами на самом верху. Гость повернулся к девушке и незаметно подмигнул ей. Сейчас перед ней вновь стоял тот неописуемый, привлекательный джентльмен с красивой улыбкой, в одежде, что его украшала, и самое главное - с неотступной решительностью, уверенностью в себе и завораживающей всех вокруг подачей себя. Эмилия была поражена и изумлена. Господа угостились рюмочкой рома, служанка откланялась и вроде как стала уходить, однако слушала. Состроив печальное выражение лица, осерчавший барон, он же маркиз и тому подобное, вдруг произнес:
– Аббатство Лэйк, можно сказать, ваше детище, епископ. Все, что там происходит, зависит от вас и ордена… И конечно, мне очень досадно рассказывать, для меня это в целом мелочи, но вот мой кузен - тоже барон отказался переводить средства в аббатство, ибо обнаружил исчезновение своих денег, которые должны были пойти на помощь сиротам, а не в карман служительнице Богу…
Епископ опешил, выпучив глаза. Такое услышали и другие потенциальные или уже существующие покровители аббатства и приюта.
– Ваш кузен уличил аббатису в обмане?
– уточнил огорошенный епископ.
Барон тяжело вздохнул и разом закивал.
– И уже не только он… Мои люди тоже узнали, что аббатиса обналичивает чеки и прячет деньги в подвале. Когда однажды мой помощник вошел в ее кабинет, то уловил, как она прятала под столом мешок, в котором звенели монеты. Это меня просто убило. Моя семья верующая, я и сам праведный христианин, потому столь вопиющее безобразие ранило сильнее ножа… - едва не плакал гость, строя из себя крайне разочарованного и огорчённого прихожанина и мецената.
– Простите, Достопочтенный епископ, но я не мог вам не сообщить о том, что режет меня самого по живому… - добавил для яркости. Его убедительная речь струилась, словно река.