Их послал на смерть Жуков? Гибель армии генерала Ефремова
Шрифт:
Судьба обоза с тяжелоранеными и больными оказалась весьма трагичной. После того как он был захвачен противником, все тяжелораненые и тифознобольные были расстреляны. Остальные раненые бойцы и командиры были помещены в лагерь для военнопленных в Вязьме, где большинство из них погибло. В живых остались единицы.
Вместе с ранеными в Шпыревском лесу были расстреляны главный эпидемиолог 33-й армии военврач 2 ранга Капусто Михаил Леонтьевич и партизанский врач Афанасьев Григорий Николаевич, которые до последней минуты находились с ранеными, оказывая им помощь.
Старший батальонный комиссар Кривошея, вышедший из окружения 21 апреля 1942 года, докладывал:
«…Противник подтянул танки вечером 15.4, огнем артиллерии, минометов и танками уничтожали
Колонна командарма всю ночь совершала марш по направлению к Новой Михайловке. Пройдя лесными дорогами от высоты с отм. 191,5, 4 км северо-западнее Шумихино до опушки леса севернее Малой Буславки и повернув в районе большой поляны на юго-восток, колонна к утру 15 апреля 1942 года достигла высоты с отм. 191,6, севернее которой расположилась на отдых. Все надеялись, что здесь, у этого села, они встретятся с 43-й армией, которая по приказу генерала Жукова должна была выйти именно в этот район. Но чем ближе подходила колонна к Новой Михайловке, тем тревожнее становилось на душе у бойцов и командиров. Грохота боя слышно не было, а это свидетельствовало о том, что частей 43-й армии здесь нет.
419
ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 177, л. 152.
Разведка, высланная по приказу командарма, через некоторое время вернулась, подтвердив самые худшие предположения: немецкая пехота с танками занимала оборону не только в Новой Михайловке, но и вдоль всего тракта Кобелево – Климов Завод. Командарм собрал командиров на короткое совещание, поставив задачу: дневное время использовать для отдыха и подготовке к прорыву через дорогу. Генерал Ефремов принял решение: с наступлением темноты нанести сильный удар по врагу, оборонявшемуся на подступах к Новой Михайловке, и, прорвав его оборону, продолжить движение к р. Угра. Предположительно группа командарма насчитывала в тот момент 1200–1300 человек.
В то время, когда колонна во главе с командармом совершала марш по направлению к Новой Михайловке, колонна частей 113-й и 160-й СД, а также ряда других подразделений, оказавшихся в районе Шпыревского леса, под командованием командира 113-й СД полковника К.И. Миронова совершала марш по направлению к Пескову.
Начав выдвижение около 23 часов 14 апреля, колонна уже через полтора часа вышла к опушке леса северо-западнее Песково. Пока подразделение, выделенное в разведку, уточняло расположение огневых средств и опорных пунктов противника в районе села и на подступах к р. Угра, личный состав получил возможность для небольшого отдыха. Разведка противника была произведена поверхностно, и, когда колонна продолжила движение в направлении Песково, она была неожиданно для нее встречена сильным пулеметным огнем. Завязался ожесточенный бой. Встретив упорное сопротивление немецкой пехоты, поддерживаемой огнем артиллерии, минометов и трех танков, 113-я и 160-я СД, понеся большие потери, попытались продолжить наступление, действуя в обход Песково с юга, но были отброшены назад огнем противника. После чего дивизии были вынуждены отойти к опушке леса, откуда начинали свой прорыв. В ходе боя был ранен в ногу командир 113-й СД полковник Миронов.
После сосредоточения всей группы в лесу командованием обеих дивизий было принято решение изменить направление выхода из окружения и попытаться форсировать р. Угра в районе Абрамова. Наступившее утро не позволяло скрытно выйти в запланированный район, поэтому было решено днем не предпринимать никаких активных действий, а переждать в лесу. Начало марша было отложено на вечер. Ранение полковника Миронова хотя и не было опасным для жизни, полностью лишило его возможности двигаться. Бойцы соорудили из подручных средств носилки, на которых планировалось поочередно нести комдива. День в целом прошел спокойно, несмотря на то что самолеты-разведчики противника усиленно пытались уточнить
По свидетельству начальника артиллерии 113-й СД полковника Бодрова, дивизия была разбита на две части. Передовую часть, в которую входили подразделения боевых частей, возглавил начальник штаба дивизии подполковник Н.С. Сташевский и оставшуюся часть, где находился раненый комдив, – военный комиссар дивизии старший батальонный комиссар Коншин Николай Иванович. Действиями частей 160-й СД руководили полковник H.H. Якимов и подполковник И.К. Кириллов.
Пока окруженная группировка предпринимала попытки пробиться к главным силам Западного фронта, штаб 33-й армии и фронта терялся в догадках: почему нет связи с окруженными частями и где они сейчас находятся. Сталина и Жукова все больше беспокоила судьба командующего 33-й армией. Правда, не за жизнь генерала Ефремова волновались они, а за то, чтобы в плен врагу не попал живым очередной командарм.
Для сбора данных по выходу из окружения западной группировки войск при штабе 33-й армии была создана оперативная группа во главе со старшим помощником начальника 1-го отделения штаба армии майором В.И. Кондыревым, куда стекалась вся информация, которая пока была довольно скудной. Никаких конкретных сведений о местонахождении частей западной группировки, за исключением данных авиаразведки, не было.
Из оперативной сводки штаба Западного фронта № 210 к 20.00 15.04.42 г.:
«…О положении западной группировки сведений не поступило. Данных от пешей разведки о местонахождении и действиях частей к моменту составления сводки не поступало.
Авиаразведкой армии между 10.00–10.40 обнаружено движение колонны пехоты от НАУМЕНКИ на ЖОЛОБОВО; колонны пехоты с обозом от ЖОЛОБОВО на БУСЛАВА; обоза от БЕЛЯЕВА через РОДНЯ на ШУМИХИНА, головой ПОЖОШКА; от БЕЛЯЕВО на ЖОЛОБОВО движение 15 повозок (движение войск противника. – Прим. автора). Принадлежность войск не определена. Экипажи самолетов условными сигналами обозначили себя, но ответа с земли не получили. Утром радиостанция ВВС армии приняла конец радиограммы, передаваемой позывными радиостанции западной группировки; принятый текст раскодировать не удалось. Наземная, воздушная и радиоразведка, с целью установления положения частей группы, продолжается…» [420] .
420
ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 174, л. 65.
Поздно вечером 15 апреля командующий 43-й армией генерал Голубев отдал распоряжение командирам подчиненных дивизий о проведении общего наступления с задачей: пробиться навстречу группе генерала Ефремова, прорывавшейся из окружения.
«Командирам соединений 43 АРМИИ
Копия: Начальнику штаба ЗАПФРОНТА
КОМАНДАРМУ-33, 49
15.04.1942 г. в 21.00
1. Имею основание считать, что части тов. ЕФРЕМОВА находятся в непосредственном тылу противостоящего противника;
2. Для соединения с группой ЕФРЕМОВА назначаю общую атаку пехоты в 22.00 15.04. 1942 года;
3. С целью недопущения в условиях ночи поражения огнем частей ЕФРЕМОВА, приказываю:
Выбросить вперед от каждого соединения и от каждой части специальную разведку.
ГОЛУБЕВ, БОГОЛЮБОВ» [421] .
Однако наступление своей цели не достигло, несмотря на то что потери принимавших в наступлении частей вновь были очень большими. Но самое интересное заключается в том, что никто в группе командарма, находившейся в это время северо-западнее Новой Михайловки, на удалении всего в 5–6 километров, даже не слышал шума боя.
421
ЦАМО РФ, ф. 208, оп. 2511, д. 1123, л. 280.