Их последняя встреча
Шрифт:
Это получше, правда?
Господи, какое же нудное это занятие.
Линда!
Мне очень нравится свитер, который на тебе сегодня. На четвертом уроке ты сводила меня с ума.
Томас!
Спасибо. Это свитер Эйлин.
Линда!
Что ты делаешь в эти выходные? Я вынужден ехать в Киллингтон [67] — кататься на лыжах. Мне не хочется ехать, потому что это означает четыре дня без тебя. Что же со мной происходит?
67
Лыжный курорт в штате Вермонт.
Томас!
Я
Линда!
Сегодня вечером хоккейный матч. Ты придешь?
Хоккейный матч кажется Линде отвратительным. Хоккейная арена воняет потом и пивом. Под ногами — снежная каша. Она сидит на открытой трибуне в пальто и свитере, спрятав руки в карманы, и все равно дрожит.
Постоянный грохот оглушает. Выкрики и возгласы, пьяная болтовня, стук шайбы и шорох коньков на льду эхом отдаются на стадионе, словно изрытом пещерами. В воображении она слышит и другие звуки: удар клюшки по ноге, глухой стук падения, когда коньки выезжают из-под игрока, треск каски, бьющейся о лед с силой кнута. Линда вздрагивает снова и снова. Толпе все это нравится.
Она не узнает Томаса, когда он выходит на лед. В защитных накладках его плечи и ноги кажутся огромными. Он напоминает великана. Очертания головы скрыты каской. Таким Томаса она никогда не видела и не могла даже представить: согнувшийся, клюшка выставлена, ноги пружинят, движения плавные, как у балерины, ловкие, как у чечеточника. Томас играет агрессивно. Не зная правил, она с трудом следит за игрой. Иногда даже не понимает, что забили гол, пока не слышит рева толпы.
В этот вечер возникает неизбежная драка. Сегодня — из-за умышленной подножки, после которой Томас падает на лед, распластавшись на животе. Он мгновенно встает, подбираясь, как паук, вонзая кончики коньков в лед, и тут же набрасывается всем телом на игрока, который это сделал. Линда, ходившая в школу с девочками и монахинями, до этого никогда не видела драки, никогда не видела сбивающих с ног ударов, рывков, яростных пинков. Драка длится всего несколько секунд, но как будто возвращает в минувшие столетия, напоминая бой гладиаторов. Томас отмахивается от рефери и направляется на скамейку запасных отбывать наказание. Каску он держит в руке, волосы торчат вперед. Он останавливается прямо перед проволочным ограждением, принимая наказание как должное.
Не раскаиваясь. Совершенно не раскаиваясь.
Утром накануне Рождества Линде не удается встретиться с Томасом в начале улицы, как было запланировано. Только что в дверь вошла Эйлин, приехавшая на праздники из Нью-Йорка, и Линда не может позволить себе уйти, прежде всего потому, что Эйлин, кажется, больше всего хочет видеть именно Линду. Хотя на самом деле они чужие люди. В этот день Линда внимательно следит за тем, чтобы не надеть ничего, что когда-то принадлежало Эйлин (не желая выглядеть уменьшенной копией старшей двоюродной сестры), и надевает то, что куплено на собственные чаевые: серую шерстяную юбку и черную кофту. Сейчас она откладывает деньги на кожаные сапоги.
Линде не стоило волноваться. Эйлин приезжает домой в футболке с разводами [68] , только что из Гринвич-виллиджа [69] , где она сейчас живет. Она не носит лифчика, на ногах у нее высокие кожаные сапоги, как раз такие, какие хочет купить Линда. На шее у нее бусы, на лице нет никакой косметики. Линда, которая на праздники накрутила волосы, после объятий внимательно оглядывает двоюродную сестру.
Девушки уединяются в своей комнате, и Эйлин рассказывает про магазины, где можно купить все, что нужно для употребления наркотиков, и про эротический массаж. Про ансамбль, который называется «Зе Мамае эндзе Папас» [70] . Про картофельные зразы и работу по проекту «Апворд Ба- унд». У нее есть парень, который играет на губной гармонике в блюзовой группе, и ей нравится музыка Сонни и Шер [71] . Она объясняет, почему женщины не должны пользоваться тушью для ресниц и почему волосы — это политический вопрос. Почему Линда, Пэтти и Эрин тоже не должны носить лифчики.
68
Имеется
69
Район в Нью-Йорке, в Нижнем Манхэттене, где с начала XX в. традиционно селилась богема — нонконформистские писатели, художники, студенты, интеллектуалы.
70
Американский вокальный квартет, один из лидеров фолк-рока 1960-х годов.
71
Сонни и Шер — популярный в 1960-е годы американский вокальный дуэт, муж и жена. Шер впоследствии — известная актриса и певица.
— Не стыдись своего прошлого, — говорит Эйлин Линде, когда другие выходят из комнаты. — Так поступало твое тело, а своего тела ты никогда не должна стыдиться.
Линда признательна за доброту, которая чувствуется в этом совете, но немало обеспокоена тем, что Эйлин о ней думает.
Во время рождественского обеда Джек от двери несется в квартиру с сообщением, что к Линде пришел гость. Она застывает на своем стуле за кухонным столом, зная, кто это.
— Ты пошла бы, посмотрела, кто это.
Томас стоит в коридоре, в руке — небольшая коробочка, неумело перетянутая скотчем. На нем пальто с поднятым воротником, уши покраснели от холода.
Она смущается от мысли, что не приготовила для него никакого подарка.
— Я не могу выйти, — говорит она. — Эйлин приехала.
Похоже, он обиделся. Линда очень редко видела его таким, и от сознания того, что она причинила ему обиду, сдавливает грудь.
Он протягивает коробочку.
— Это тебе.
От смущения и угрызений совести Линда забывает о приличиях. Она открывает подарок в коридоре, пока он неловко стоит, сунув руки в карманы. Чтобы снять липкую ленту, требуется целая вечность. В коробочке лежит золотой крест с крошечным бриллиантом в центре. Золотой крест на цепи. На записке написано: «Магдалине».
— Повернись, — говорит он. — Я его надену.
Она чувствует на своем затылке его пальцы — слишком большие для изящной застежки.
— Я сама, — отвечает она, когда Джек, не в силах сдержать любопытства, открывает дверь, чтобы еще раз взглянуть на таинственного незнакомца. У Линды не остается выхода, и она приглашает Томаса войти.
Она видит это все в глазах Томаса: обои с потеками в углу, рождественский стол рядом с раковиной, полной тарелок. Полку, замусоренную крошками и картофельной шелухой, рыбу в сковороде. Висящую над столом лампу, которую так часто задевают, что абажур треснул.
Они входят в берлогу с клетчатым диваном. Запах табачного дыма облаком висит в воздухе. Телевизор включен, показывают специальную рождественскую программу.
Линда представляет Томаса двоюродным братьям и сестрам и тете. Крест на шее — как сигнальный огонь. Тетя ведет себя сдержанно, обращая внимание на хорошее пальто, рубашку «Брукс бразерс» [72] , кожаные перчатки и туфли превосходного качества. Джек просто летает от возбуждения: взрослый парень разговаривает с ним, подмигивает ему. Томас кивает Майклу, потом садится, не снимая пальто, на клетчатый диван, отвечает на вопросы, которые задает ему смелая Эйлин. Тетя, с красной помадой на губах и мелко завитыми волосами, все время смотрит. Беспощадно.
72
Старейшая американская фирма, торгующая одеждой.
Смущенная Линда, чувствующая себя неловко, смотрит на все как будто со стороны. Смотрит, как Томас снимает пальто, нагибается и катает с Джеком игрушечные машинки. Как тетя и Томас обмениваются тяжелыми изучающими взглядами. Как Пэтти и Эрин, которым поручено вымыть посуду в кухне, время от времени заглядывают в комнату, явно заинтригованные симпатичным парнем.
Через час Джек уже сидит на коленях у Томаса, и они слушают Бинга Кросби [73] .
Томас остается до тех пор, пока тетя не начинает приказывать детям одеваться. Сейчас они поедут на полуночную мессу, говорит она, причем Томас определенно не имеется в виду.
73
Кросби, Билл (1903–1977) — популярный американский певец и актер.