Икона
Шрифт:
— Три года в Кении, — сказал Монк, чтобы объяснить свой загар.
— Снова в продуваемый ветрами Вашингтон, а? — произнёс человек.
Внутренняя антенна Монка улавливала недобрые флюиды. В глазах собеседника таилась насмешка. Казалось, они говорили: «А я намного умнее тебя. Я и в самом деле очень умный».
— Да, сэр, — ответил Монк.
К нему протянулась рука с потемневшими от никотина пальцами. Монк заметил это, а также красные прожилки на кончике носа, что часто выдаёт большого пьяницу. Он встал и одарил собеседника улыбкой, которую девушки из машбюро называли
— А вы, должно быть… — начал человек.
— Монк. Джейсон Монк.
— Приятно познакомиться, Джейсон. Я — Олдрич Эймс.
Обычно сотрудники посольства не работали в субботу, тем более в жаркий летний день, когда могли бы провести уик-энд за городом, но смерть Президента России создала кучу лишней работы, и пришлось потрудиться в выходной.
Если бы машина Хьюго Грея завелась в то утро, многие люди, умершие вскоре, остались бы живы, а мир пошёл бы другой дорогой. Но свечи зажигания подчиняются своим законам. После отчаянных попыток завести мотор Грей побежал за подъезжавшим к барьеру красным «ровером» и постучал по стеклу. Селия Стоун распахнула дверцу.
Он сел рядом, машина выехала на Кутузовский проспект и направилась мимо гостиницы «Украина» в сторону Арбата и Кремля. На полу под ногами у него что-то зашуршало. Он нагнулся и опустил руку.
— Твой договор на акции «Известий»? — спросил он.
Она скосила глаза и узнала папку, которую он держал в руках.
— О Господи, я собиралась выбросить её вчера. Какой-то сумасшедший старик бросил её в машину. Напугал меня до смерти.
— Ещё одно прошение, — заметил Грей. — Конца им нет. Обычно просят визу, конечно. — Он раскрыл чёрную обложку и посмотрел на титульный лист. — Нет, это больше о политике.
— Прекрасно. Я — мистер Псих, а вот мой план спасения мира. Просто передайте его послу.
— Он так сказал? «Передайте его послу»?
— Ага, так, и ещё — «спасибо за пиво».
— Какое пиво?
— Откуда я знаю? Это был псих.
Грей прочитал первую страницу и перелистал ещё несколько. Он становился все серьёзнее.
— Это политика, — сказал он. — Своего рода манифест.
— Ты его хочешь — ты его имеешь, — сказала Селия.
Позади остался Александровский сад, и они повернули на Большой Каменный мост.
Хьюго Грей собирался бегло просмотреть неожиданный подарок и затем спокойно выбросить его в мусорную корзину. Но, прочитав десяток страниц, Грей решил попросить о встрече с начальником отделения — проницательным шотландцем с острым умом.
Кабинет начальника ежедневно проверялся на наличие «жучков», но действительно секретные совещания проводились всегда в «пузыре». Это странное сооружение представляло собой помещение для совещаний, подвешенное на прочных балках таким образом, что его со всех сторон окружало пустое пространство. Регулярно проверяемый внутри и снаружи, «пузырь» считался недосягаемым для вражеской разведки. Грей не чувствовал достаточной уверенности, чтобы просить о встрече в «пузыре».
— Ну что, парень? — сказал начальник.
— Послушайте, Джок. Не знаю, не отнимаю ли я у вас напрасно время… Скорее всего именно так. Прошу прощения. Но вчера произошло нечто странное. Какой-то старик бросил это в машину Селии Стоун. Вы её знаете? Эта девушка — помощник пресс-атташе. Может быть, тут ничего нет…
Он замялся. Начальник разглядывал его поверх полусфер своих очков.
— Бросил ей в машину? — тихо повторил он.
— Она так говорит. Просто распахнул дверцу, бросил это внутрь, попросил передать послу и ушёл.
Начальник отделения протянул руку за чёрной папкой, на которой отпечатались подошвы Грея.
— Что за человек? — спросил он.
— Старый, оборванный, заросший щетиной. Похож на бродягу. Напугал её до смерти.
— Возможно, прошение?…
— Она так и подумала. Собиралась выбросить. Но сегодня утром она подвозила меня. И я прочитал кое-что по дороге. Это больше похоже на политику. Внутри на титульном листе стоит печать с логотипом СПС. Воспринимается так, словно написано Игорем Комаровым.
— Будущим президентом? Странно. Ладно, оставь её мне.
— Спасибо, Джок, — сказал, поднимаясь, Грей. В британской Интеллидженс сервис поощрялось дружеское обращение по именам между младшими и старшими чиновниками. Считалось, что это создаёт чувство товарищества, принадлежности к одной семье, укрепляя понятие «мы и они», психологию, свойственную всем профессионалам этого странного ремесла. И только к одному шефу обращались «шеф» или «сэр».
Грей уже подошёл к выходу и взялся за ручку двери, когда начальник остановил его.
— Маленькое дельце, парень. В советские времена дома строили халтурно, и стены делали тонкие. Они и теперь тонкие. Сегодня наш третий секретарь торгового представителя явился с красными от бессонницы глазами. К счастью, его благородная жена сейчас в Англии. В следующий раз не могли бы вы с восхитительной мисс Стоун вести себя капельку потише?
Хьюго Грей, красный, как кремлёвские стены, вышел из комнаты. Начальник отделения отложил чёрную папку в сторону. Ему предстоял тяжёлый день, и к одиннадцати его ожидал посол. Его превосходительство был занятым человеком и не желал, чтобы у него отнимали время на какие-то бумажки, подброшенные бродягами в служебную машину. И только ночью, задержавшись допоздна в своём кабинете, старший разведчик прочитал документ, который впоследствии станет известен под названием «Чёрный манифест».
До ноября 1986 года индийское посольство в Мадриде располагалось в красивом здании начала века, на Калье-Веласкес, 93. В День независимости в 1984 году индийский посол по традиции давал большой приём для ведущих членов испанского правительства и дипломатического корпуса. Как всегда, 15 августа.
Из-за страшной жары, царившей в Мадриде в этом месяце, а также потому, что август обычно является временем правительственных, парламентских и дипломатических каникул, многие важные персоны находились далеко от столицы и их представляли чиновники рангом пониже.