Илимская Атлантида. Собрание сочинений
Шрифт:
И зачем сейчас, встретившись с приятелем через столько лет, ворошить прошлое?
– Валентин, не будем вспоминать об этом. Расскажи лучше, как ты живешь.
– Да чего рассказывать? У меня все просто и грустно. Я на пенсии, давно не работаю. Собственно, и работы настоящей у меня за эти годы не было. То помогал кому-то, то советовал. Своего дела не завел, да и вряд ли потянул бы его, учитывая новые условия. За чужой спиной всегда легче.
– А дома как?
– Дома плохо. Я остался один, Алексей.
– Как один? У тебя же сын, жена.
– Был сын, была жена.
– Что случилось?
– Сын мой со своей женой попали в автокатастрофу, спасти их не удалось. Тамара смерть сына не перенесла. Остался я один с внуком. Он-то меня и спас. Ради него я жил и живу.
– Тамара мне всегда казалась сильной женщиной. Значит, не смогла перенести трагедию…
– Она еще за год до гибели сына начала болеть. Боли в сердце, иногда они не проходили сутками. Врачи сначала советовали одно, потом другое. Таблеток море, а результат нулевой. Когда беда с сыном случилась, тут все болезни проявились. После его похорон она уже не вставала.
– Прими мои соболезнования, Валентин. Очень сожалею. Очень!
– Да, ладно, все уже быльем поросло. Может, о себе расскажешь?
– Нечего рассказывать, Валентин. Главное – все живы. За это время мои девчонки выросли, вышли замуж. Появились внуки. А о делах моих все написано в интернете.
– Читал, читал. Одно могу сказать – молодец. Сохранил в трудные годы коллектив и построил много чего. Таких темпов и при советской власти не было.
– Хватит тебе, не на юбилее находишься.
– Добрые слова и без юбилея сказать можно. Кто-нибудь из стариков еще работает с тобой?
– Почти все, кто еще жив. Молодежь-то надо кому-то учить.
– Ну и как?
– И сами держатся, и молодых учат. Правда, молодые разные встречаются. Многие нос по ветру держат. Повыше заработок почуют и помашут рукой…
– Надо удерживать молодых.
– Надо, кто спорит, только как? Чтобы закрепились на одном рабочем месте на всю жизнь, много чего надо: и работу интересную подавай, и технологии современные, и зарплату высокую.
– Главное – жилье нужно молодым.
– Стараюсь, как могу. Да хватит уже об этом. Все о работе да о работе: и дома, и на отдыхе, и в санатории…
– А чего тут плохого? Вот мне и рассказывать не о чем, сплошной отдых, с утра до вечера. Поспал и опять отдых.
– С нашими связь держишь?
– Нет, все оборвалось, как будто и не было стольких лет дружбы.
– Да, удивительно, у тебя ведь столько было приятелей.
– Правда твоя, было.
Разговор прервался, пауза затянулась.
– Алексей, я пойду отдыхать. Если утром не увидимся, то до свидания. Прощаться не будем.
– Ты телефон мой возьми.
– Зачем? Я и так твой телефон знаю, и мобильный, и городской.
– А что же ни разу не позвонил?
– Причин не было. Как найду причину, позвоню.
– Хорошо.
Валентин позвонил скоро.
– Здравствуй, Алексей.
Я не узнал я по телефону голос бывшего друга. Ко мне давно уже так никто не обращался, по-свойски, как к старому приятелю и к тому же ровеснику.
– Здравствуйте. Простите, не узнаю, – ответил я.
– Это Валентин Боровков.
– Рад, Валентин, извини, но по телефону мы так давно не общались, что забыл твой тембр голоса. Чем могу быть полезен?
– Хочу встретиться.
– Завтра с утра сможешь?
– Утро когда у тебя начинается?
– В восемь, как всегда.
– Буду в восемь у тебя, правда, не один, с внуком.
– Жду. Прошу без опозданий.
На другой день, ожидая друга, я приехал чуть раньше восьми часов. Не привык опаздывать на встречи, всегда говорю: «Лучше раньше, чем позже…»
Однако в восемь Валентина не было, в полдевятого тоже. Появился он без четверти девять и прямо с порога стал оправдываться.
– Извини, старик, у нас служебных машин нет, пришлось на метро добираться. На такси, как ты понимаешь, тоже денег не хватает – пенсионер. Хорошо у тебя кофе пахнет, не угостишь?
– Угощу, обоих. Садитесь.
Уже через минуту гости с удовольствием пили кофе с печеньем. Валентин, казалось, ревниво, как-то не по-доброму оглядел кабинет, внимательно исследовал содержимое полок застекленных шкафов, рассмотрел картины на стенах. Покачивая головой, стал рассуждать.
– Ну что, неплохо живешь. Здание в порядке, о кабинете и не говорю. Так и должно быть у настоящего руководителя.
Внук сидел с безучастным видом, к разговору не прислушивался. На вид ему было лет двадцать. Значительно выше деда, не меньше метра восьмидесяти, в одежде аккуратен. Видимо, ему нравилось быть элегантно-сдержанным. Но то, что он то ослаблял узел галстука, то вновь его затягивал, свидетельствовало о скрытом волнении молодого человека.
– Алексей, познакомься – мой внук Валентин.
При этих словах, не вставая с кресла, внук склонил голову, на его лице промелькнула вызывающе деланная улыбка.
– Назвали в мою честь, как ты понимаешь, – радовался дед. – Растет второй Валентин Боровков. Что скажешь?
– Да, красивый молодой человек, хорошо и со вкусом одет. Это он – причина нашей встречи?
– Да. Валя недавно пришел из армии, к делу его надо приставить. Ты же знаешь, сколько я сил и здоровья отдал нашей с тобой конторе. Странно будет, если пойду искать работу для внука в другое место.