Иллюстрированная история эротического искусства. Часть первая
Шрифт:
Казанова. Леда. Гравюра. 1790.
Далее, следует принять во внимание, что древность обнаруживает перед нами не только одну фазу развития, но решительно все его стороны. Ибо она вмещает культуру, обнаруживающую не один какой-либо этап исторического развития, а обнимавшую собой весь кругооборот исторического подъема и упадка: начало, возвышение и конец. Ввиду этого на примере одной только древности можно было бы установить все то, что мы хотим проследить в различных других эпохах развития искусства. Это было бы тем более легко, что едва ли можно найти еще одну эпоху, которая предоставила бы в наше распоряжение такое множество резко выраженных эротических произведений искусства. Именно древнее искусство неисчерпаемо по обилию этого материала. Где бы ни производились раскопки — в Египте, Греции или в Италии, — всюду заступ извлекает на свет все новые и новые эротические произведения. Вследствие этого мы находим в настоящее время чуть ли не в каждой частной коллекции целый ряд чрезвычайно интересных произведений, бронзы, терракоты, ваз, монет, камней, фресок, мрамора и т. п., в совокупности своей представляющих неисчерпаемое богатство смелых эротических мотивов и исключительной творческой силы.
Если то обстоятельство, что в Греции чрезвычайно рано началось образование городов и что вся вообще греческая культура зиждилась исключительно на городе, — грек не был греком, а прежде всего афинянином, спартанцем, фиванцем и т. д., — если это обстоятельство служит причиной, что там существовали наиболее благоприятные условия для пышного развития искусства, то не менее значительными рычагами широкого развития имевшихся тенденций были и интенсивные классовые противоречия, появившиеся там тоже весьма рано; наконец, третьим обстоятельством, объясняющим, почему жизненный закон искусства нашел здесь наиболее чистое и полное осуществление, является то, что греческая культура покоилась по преимуществу на рабстве. Здесь не было никаких препятствий и преград, так как даже климат, который на севере всегда играет несколько охлаждающую роль, служил здесь, несомненно, благоприятствующим моментом. При наличии всех этих условий греческое искусство во всех своих проявлениях не могло и не должно было быть ничем иным, как только художественной кристаллизацией понятий чувственности. Оно и было в действительности воплощением чувственности, и только чувственности.
Если, однако, подвергнуть исследованию отдельные формы этой чувственности, воплотившейся в искусство, то мы сразу заметим, что все они без исключения представляют чрезвычайно яркое отражение общественного состояния данного периода. В V веке до н. э. городская культура Греции достигла, как известно, наивысшего расцвета. Демократия одержала тогда победу над аристократией, на волю вырвались огромные силы, которые до того были скованы, и эти силы выдержали персидские войны. Это была эпоха грандиозного исторического подъема Греции, ее революционный период. В связи с ним начался, естественно, и ее величайший художественный век. Величие, сила стали формой, ибо страшные роковые часы персидских войн родили поколение героев. То, что прежде считалось лишь мифом, стало живою действительностью, которую все сами пережили. И эпоха, дававшая теперь героической эпохе ее адекватную художественную форму, идеологизировала, в сущности, лишь себя самое. Так как она обладала способностью осуществить традиции мифического века героев, то главнейшие фигуры, высшие божества из гомеровской сокровищницы, претерпели величественнейшее и прекраснейшее возрождение в вечном мраморе. Фидий изваял Афину, воинственную Афину, которая только что даровала победу, он изваял и исполинскую статую Зевса, — и оба создания его стали наивысшим чудом искусства, потому что служили выражением времени, которое, благодаря пробудившимся в нем силам, в конечном счете было само не менее велико.
К. Бос. Леда с лебедем. Гравюра.
Изображению эротически-чувственного должен был, естественно, быть присущ тот же стиль. Так оно и было. Оно носит явно героический характер. Эротика в эту эпоху всегда возвышается на степень божественного: она всегда сопоставляется с творческой силой. Об этом свидетельствуют статуи Афродиты, Аполлона и т. д., относящиеся к первому цветущему периоду греческого искусства. Все эти произведения представляют собою чистые, ясные, как кристалл, воплощения благороднейшего понимания понятия чувственности.
В IV веке до н. э. революционный период греческой истории постепенно пошел на убыль. Внутренние распри, объясняющиеся федеративной организацией Греции, способствовали успеху иноземных нашествий, которые в конце концов и одержали победу. Рука об руку с исчезновением революционных движущих сил шло исчезновение и героического стиля. Наиболее видную роль в жизни заняло спокойное наслаждение, для которого благоприятную почву создавал экономический подъем. Вследствие этого и искусство в этот период должно было служить целям такого спокойного наслаждения. Правда, вышеохарактеризованное величие все еще давало ему совершенство. Но если в предыдущую эпоху художественное произведение оказывало действие всем своим целым, всей совокупностью содержания, то теперь существенную роль стали играть отдельные детали, что также вполне согласуется с требованиями спокойного наслаждения, лишенного героического экстаза. Благодаря этому изменилось и само понимание эротики. Она оказывала действие на зрителя уже не всем своим содержанием, а лишь тем специальным наслаждением, которое было связано с нею. Благодаря именно этому и возникло в искусстве художественное воплощение средств наслаждения, атрибутов чувственности. Излюбленным средством возбуждения сладострастия служат, например, ягодицы женщины, — и искусство поет гимн этой части тела, и гимн этот становится высшей художественной задачей. Чудеснейшим, известным всему миру образцом этого культа служит Венера Каллипига, [6] это, несомненно, один из наиболее чувственных памятников античной пластики. Неизвестный создатель этой Венеры разрешил трудную задачу таким образом, что заставил саму Венеру наслаждаться своей особой красотой. Но, изобразив ее таким образом, он должен был отказаться от общей гармонии и подчинить все одной этой специальной цели. Венера не говорит здесь уже больше: «Я красота», а: «У меня есть особая прелесть». И показывает эту особую красоту, демонстративно выставляет ее напоказ. И если она лишь сама наслаждается своей красотой, то это лишь своеобразная форма, которая должна обратить внимание зрителя на ее особые прелести, наряду с которыми остальные совершенно меркнут. Благодаря такому внутреннему смыслу эта Венера должна быть признана резко выраженным эротическим произведением искусства. Отрицать же такой внутренний смысл значило бы насильственно разрушать логику знаменитого художественного произведения.
6
Каллипига (греч. «прекраснозадая») — мраморная статуя, изображающая женскую фигеру, в изящном повороте обнажающую зад. Ред.
Юпитер и Эгина. Гравюра. Ок. 1800.
Когда в конце концов Греция стала всего лишь провинцией всемогущего Рима, то искусство ее превратилось в раба, которому не оставалось ничего другого, как верно служить своему господину и слушаться малейшего его приказания. А так как помыслы
При таких условиях отсутствие чисто эротических произведений было бы немыслимо уже потому, что образное и пластическое воспроизведение эротических сцен всегда служило наиболее действенным средством возбуждения чувственности, — как в целях совращения, так и в целях усиления эротических утех. Поэтому-то и в Риме той эпохи широко пользовались этим средством, и притом совершенно открыто, мы сказали бы даже, — демонстративно. Иначе нельзя, например, охарактеризовать помещение на стенах огромных эротических фресок. Такие фрески украшали особенно часто стены зал пиршеств. В качестве примера укажем здесь на наиболее известные, и прежде всего на те, которые были найдены в Каза-Веттии в Помпее, в жилище помпейского богача. Интереснейшая из них изображает, как большой фаллос юноши удерживает тяжелый мешок с золотом. Несомненно, что смысл этой картины, которая служит в то же время карикатурой на Париса, сводится к тому, что большой фаллос важнее, чем мешок золота. Не менее интересно изображение андрогинической (двуполой. — Ред.) Венеры, которая показывает свой гермафродитизм Силену, домогающемуся ее любви. В другом помпейском доме была найдена фреска, которая изображает Полифема, насилующего Галатею. В жилищах гетер, как самых дорогих и прославленных, так и простых публичных женщин, стены тоже почти всегда украшались весьма прямыми эротическими изображениями. Доказательством этого служит улица лупанарий в Помпее: в находящихся на ней жилищах гетер был найден при раскопках целый ряд превосходно сохранившихся эротических изображений. Картины эти помещались чаще всего над ложами, служившими, очевидно, и для сна. Найденные здесь картины и фрески положительно хочется назвать «практической школой техники любви». Здесь нужно заметить, что такое украшение очагов продажной любви было обычным для всех времен и народов. Многочисленные лондонские, парижские, петербургские и нью-йоркские публичные дома еще и теперь украшаются такими эротическими картинками.
То, что изготовление таких чисто эротических изображений было в эпоху классической древности весьма развитой отраслью промышленности, а отнюдь не случайной работой по заказу немногих утонченных любителей эротики, доказывает, между прочим, и большое число эротических мозаик, найденных с течением времени. В Неаполе сохраняется эротическая мозаика размером не менее четырех квадратных метров. Составленная из довольно крупных белых и черных квадратиков, она изображает любовные игры на Ниле. В трех лодках три влюбленные парочки предаются интимнейшим утехам любви. Тот же мотив, только в меньшем масштабе, был найден в Помпее; на одной из фресок в Неаполе имеется еще одна мозаика из музея Боргезе в Риме, изображающая молодую женщину, пылко отдающуюся ласкам сатира.
Купающиеся нимфы. Анонимная немецкая литография. Ок. 1850.
Если стены домов богатых римлян и гетер были украшены превосходными эротическими фресками, если даже полы были устланы богатейшими мозаиками такого же содержания, то на колоннах и капителях, наполнявших дома и портики, всюду стояли эротические группы из мрамора и бронзы. Эти произведения, представляющие наиболее художественные документы эротики античного мира, дошли до нас в большом количестве вследствие особой прочности материала, и потребовался бы солидный труд, чтобы дать исчерпывающее описание хотя бы этой части эротического искусства древности. Наиболее известны из этой серии: «Фавн и нимфа» из Ватиканского музея в Риме и «Сатир и коза» из Помпеи. Оба произведения с наивысшим техническим совершенством высечены из мрамора. Менее известна, хотя и столь же совершенна в художественном и техническом отношении, влюбленная парочка, найденная также в Риме. Юноша, сидящий на полу, старается привлечь в свои объятия молодую девушку, которая оказывает, по-видимому, весьма слабое сопротивление его пламенным желаниям. Трудно себе представить более блестящее введение в область эротического искусства, чем именно эти три произведения. Этим мраморным группам присуще все, что характерно вообще для выдающихся созданий искусства. Сила, величие и смелость соединяются в них с красотой и грацией. Много есть классических произведений, которым ежедневно и ежечасно воскуривается фимиам, но далеко не все они выдержали бы конкуренцию с этими группами. Более смелые мотивы, чем в первых двух из них, трудно себе и представить, но самое поразительное то, с какой гениальностью художник подошел к их воплощению, — огромное дарование вознесло и его самого, и его творение высоко над содержанием. Сюда же относится еще одна чрезвычайно интересная маленькая бронзовая группа, изображающая сатира и нимфу, готовых отдаться высшему блаженству любви. В музее Боргезе в Риме имеется еще один прекрасный мраморный саркофаг, на одной стороне которого рельефно выделяется изображение эротической процессии в честь Вакха. [7] Влево от процессии изображена горделивая колонна Приапа. [8] Таких эротических барельефов дошло до нас несколько: в Неаполитанском музее есть барельеф, чрезвычайно реально изображающий любовную сцену, — молодую женщину на коленях у юноши.
7
Вакх (лат. Бахус) — в греческой мифологии одно из имен бога виноградарства и виноделия Диониса. Ред.
8
Приап — в античной мифологии бог садов, полей, плодородия и деторождения. Ред.
Само собой разумеется, что эротический элемент был широко представлен и в прикладном искусстве. Все, что относилось к повседневному обиходу, обильно украшалось эротическими изображениями, прежде всего домашняя утварь и особенно глиняные чаши, этот главный предмет античной промышленности. Вазы, снабженные эротическими изображениями, насчитываются сотнями; множество их сохраняется в публичных музеях и даже в частных коллекциях. Эротические изображения на вазах большей частью весьма стары: в Апулии в могилах, по всей вероятности, этрусского происхождения, было найдено много глиняных сосудов с изображениями эротических мотивов. Один такой сосуд, найденный в Апулии и хранящийся сейчас в Неаполе, изображает фавна, который в состоянии наивысшего полового возбуждения преследует убегающую от него нимфу. На другой этрусской вазе изображено любовное сближение фавна и женщины.