Иллюзии, или приключения Мессии, который Мессией быть не хотел

Бах Ричард

Шимода опять подсел к костру.

"Я очень рад, что ты только пугал его!"

Я все еще дрожал от избытка адреналина в крови, готовый к схватке с монстром. "Дон, я не уверен, что я гожусь для этого. Может ты лучше расскажешь мне, что тут происходит. Например, что… это было?"

"Это был вампир из Трансильвании", – сказал он с еще большим акцентом, чем говорило то чудище. "Или, если быть точным, это была мыслеформа вампира из Трансильвании. Если ты когда-нибудь захочешь рассказать о чем-нибудь, а тебе покажется, что тебя не слушают, сотвори им небольшую мыслеформочку, чтобы проиллюстрировать то, что ты хочешь сказать. Тебе кажется, что я перестарался,

эта накидка, клыки, акцент? Он слишком сильно тебя напугал?"

"Накидка была первоклассная, Дон. Но он был уж больно стереотипен, даже слишком… Мне вовсе было не страшно".

Он вздохнул. "Ну ладно. Но ты, по крайней мере, понял, о чем я говорил, и это главное".

"О чем ты говорил?"

"Ричард, когда ты так яростно набросился на моего вампира, ты поступал так, как ты сам того хотел, несмотря на то, что ты думал, что это повредит кому-то. Он даже сказал тебе, что ему будет плохо, если…"

"Он собирался напиться моей крови!"

"Что мы делаем всякий раз, когда говорим людям, что нам будет плохо, если они не поступят, как мы этого хотим".

Я надолго замолчал, обдумывая все это. Мне всегда казалось, что мы свободны поступать, как пожелаем, если это не вредит кому-нибудь, но это не подходило. Чего-то не хватало.

"Тебя сбивает с толку", – подсказал он, – "общепринятая трактовка, которая на самом деле невозможна. Это слова "вредит кому-нибудь". Мы сами всегда выбираем, повредит нам это или нет. Решаем мы. И никто иной. Говорил ведь тебе мой вампир, что ему будет плохо, если ты не разрешишь ему напиться кровушки. Это его решение, что ему будет плохо, это его выбор. А то, что ты делаешь по отношению к этому – есть твое решение, твой выбор: дать ему напиться твоей крови; не обращать внимания; связать его; проткнуть ему сердце осиновым колом. Если ему не понравится осиновый кол, он свободен защищаться любым способом, по своему желанию. И каждую секунду жизнь ставит тебя перед новым выбором".

"Если посмотреть на это с такой точки зрения…"

"Слушай", – сказал он, – "это очень важно. Мы все. Свободны. Поступать. Так. Как. Мы того захотим".

14

В твоей жизни, все люди появляются, и все события происходят только потому, что ты их туда притянул. И то, что ты сделаешь с ними дальше, ты выбираешь сам.

"Дон, разве тебе никогда не бывает одиноко?" – мы сидели в кафе, в городке Раперсон, штат Огайо, когда мне пришло в голову спросить его об этом.

"Я удивлен, что ты…"

"Тихо", – сказал я, – "я еще не закончил свой вопрос. Разве тебе никогда-никогда не бывает хоть чуть-чуть одиноко?"

"А что ты…"

"Подожди. Все эти люди, мы видим их всего несколько минут. Но иногда в толпе мелькнет лицо, появится прекрасная незнакомка, в глазах которой сверкают звезды, и мне хочется остаться и сказать ей: "Привет!", побыть в одном месте, просто отдохнуть от скитаний. Но вот десять минут в воздухе позади, если она вообще отважится на полет, и она исчезает навсегда, а на следующий день я улетаю в Борбайвиль и уже больше никогда ее не увижу. Мне одиноко. Но я думаю, что не смогу найти друзей, готовых к многолетней дружбе, если я сам не такой".

Он молчал.

"Или смогу?"

"Мне уже можно говорить?"

"Сейчас, да". Гамбургеры в этом кафе были до половины завернуты в тонкую пергаментную

бумагу, и когда начинаешь их разворачивать, из нее сыпятся зерна кунжута, зачем их только положили? Но гамбургеры были хороши. Он некоторое время молча ел, и я принялся жевать, думая о том, что он скажет.

"Понимаешь, Ричард, мы – магниты. Нет, не так. Мы – железо, а вокруг нас обмотка из медной проволоки, и мы можем намагнититься, когда захотим. Пропуская наше внутреннее напряжение через провод, мы можем притянуть все, что захотим. Магниту все равно, как он работает. Он такой, какой есть, и по своей природе, он одни вещи притягивает, а другие нет".

Я съел ломтик жареной картошки и строго глянул на него. "Ты забыл сказать об одном, как мне это сделать?"

"Тебе не надо ничего делать. Космический Закон, помнишь? Все подобное взаимопритягивается. Просто будь самим собой, спокойным, светлым и мудрым. Все происходит автоматически. Когда мы выражаем в этом мире самих себя, ежеминутно спрашивая: действительно ли я хочу это сделать? и совершаем поступки, только если ответом будет искреннее "Да", – автоматически это отводит от нас тех, кто не может ничему от нас научиться и притягивает тех, кто может, а также тех, у кого есть чему поучиться нам".

"Но в это надо очень сильно верить, а пока все это случится бывает так одиноко".

Он странно посмотрел на меня. "Вера тут ни при чем. Никакой веры не надо. Необходимо лишь воображение". Он расчистил стол, отодвинув тарелку с картошкой, соль, кетчуп, вилки, ножи, и мне стало любопытно, что же произойдет, что материализуется тут, прямо у меня на глазах.

"Если у тебя воображение с это кунжутное зернышко", – сказал он, для наглядности бросив в центр опустевшего стола настоящее зернышко, – "для тебя нет ничего невозможного".

Я посмотрел вначале на зернышко, а потом на него. "Вот хорошо, если бы вы, Мессии, собрались бы как-нибудь вместе и договорились о чем-нибудь одном. Я-то думал, что если весь мир ополчается против меня, надо уповать на веру".

"Нет. В свое время я хотел исправить эту ошибку, но это оказалось не так-то просто. Две тысячи, пять тысяч лет назад, они еще не придумали слово "воображение", поэтому слово "вера" – это лучшее, что в те времена Мессии могли предложить толпам своих последователей, жаждавших святости. Кроме того, тогда не было кунжута".

Я знал наверняка, что кунжут тогда был, но пропустил эту наглую ложь мимо ушей. "Так я должен представить себе, что я намагничиваюсь? Мне надо представить, как некая мудрая мистическая красавица возникает в толпе наших пассажиров на поле в Таррагоне, штат Иллинойс? Я могу это сделать, но на этом все и закончится, все останется только в моем воображении".

Он беспомощно глянул на небеса, представленные в данный момент жестяным потолком с неоновой рекламой кафе "Эм и Эдна". "Просто в твоем воображении? Ну конечно, это твое воображение! Весь этот мир – лишь твое воображение, разве ты забыл? "Где твои мысли, там твой опыт; Как человек думает, такой он и есть; То, чего я боялся, со мной и случилось; Мыслетворчество – хорошая работа и полноценный отдых; Быть самим собой – лучший способ найти верных друзей". Твое воображение вовсе не меняет Абсолюта, и совершенно не влияет на истинную реальность. Но мы говорим о кино-мирах и кино-жизнях, где каждое мгновение иллюзорно и соткано из воображения. Все это сны, наполненные символами, которые мы, спящие наяву, вызываем в нашем воображении".