Иллюзии свободы. Российские СМИ в эпоху перемен (1985-2009)
Шрифт:
Нисколько не преувеличу, если скажу, что начало к объединению земляков-челябинцев в Москве положил фонд «Будущее Отечества» им. Виктора Поляничко. Этот уникальный человек и после смерти сохранил свое могучее притяжение и продолжил объединять вокруг своего имени всех, кто его знал. К счастью, такими же качествами неутомимого объединителя и организатора обладает и его верный соратник и жена – Лидия Яковлевна Поляничко. Она является не только бессменным президентом фонда, но и его душой, генератором и проводником добрых дел и многочисленных инициатив.
Фонд им. Виктора Поляничко стал, таким образом, предшественником подготовки благоприятных условий для деятельности челябинского землячества. Основателями же общественного объединения челябинского землячества стали такие известные московские челябинцы, как Г.Г. Ведерников, М.Г. Воропаев, Н.Н. Гриценко, Е.М. Тяжельников. Первым
Землячество своим едва ли не главным назначением, как я думаю, имеет цель поддержать человека в его одиночестве (с летами оно возрастает). И держится оно на двух основных опорах – связях с родной областью при поддержке тех, кто ныне управляет ею и несет за нее ответственность, и обязательном наличии в составе людей, способных вкладывать душу в общее дело. К счастью, нынешнее руководство земли южно-уральской во главе с губернатором П.И. Суминым понимает полезность и плодотворность земляческого объединения и всемерно поддерживает его. Я уже говорил о тех, кто был инициатором создания землячества и явился той закваской, чтобы наше объединение постоянно пребывало в состоянии постоянной активности. Назову еще известных на всю страну московских челябинцев: знаменитых спортсменов – Лидию Скобликову, Анатолия Карпова, Гайнана Сайхуджина; известных российских поэтов – Валентина Сорокина, Константина Скворцова; Чрезвычайных и Полномочных Послов – Константина Фомиченко, Валентина Дмитриева. И это лишь малая часть нашего землячества. Я называю их, чтобы читателю было понятно, какими интересными бывают наши встречи и застолья. Разве не может быть интересным общение с Лидией Скобликовой – легендой отечественного спорта, уральской молнией (единственной шестикратной чемпионкой всемирных олимпиад), человеком открытым, расположенным к людям.
Главным опорным пунктом челябинского землячества стала Академия труда и социальных отношений, где ректором уже много лет работает Николай Николаевич Гриценко. Воспитанник челябинского комсомола – секретарь горкома, затем работник ЦК комсомола, ВЦСПС. Он один из тех народных депутатов первого демократического Верховного Совета СССР, которые верили в радикальные перемены перестройки. Профессор, доктор наук, он из той категории людей, которые несут на своих плечах обычно главную тяжесть любого задуманного дела. Уже более 7 лет он возглавляет вместе с Л.Я. Поляничко оргкомитет по проведению конференций, круглых столов, посвященных памяти Виктора Поляничко. За эти годы под его руководством были рассмотрены с участием Государственной Думы, Совета Федерации, министерств образования и культуры самые актуальные проблемы политического, нравственного и правового воспитания молодежи. Общественное значение их невозможно не оценить.
Наверное, читатель может обвинить меня в излишнем пафосе, восторженности в оценке своих земляков-челябинцев. Может быть, это и так, но я ничего не преувеличил: такими их взрастила, возвеличила благодатная челябинская земля, и ей они обязаны своими качествами, заслугами и высотами, коими овладели. Обязаны они этой земле и тем, что и после крутых перемен, утрат и потерь они не изменили себе и остались людьми, достойными уважения.
Конечно, время необратимо, и возраст дает о себе знать – опустились плечи, побелели головы, нет былого огня в глазах. Но ты, читатель, не суди их, не исключай из своей памяти. Остановись, загляни им в лицо. Они земляки твои, они лучшие из тех, кого взрастила твоя челябинская земля, богатства и слава ее созданы их руками и разумом. Поклонись им и будь достойным того, чтобы продолжить их путь и пойти дальше, прославляя и обогащая родной Южно-Уральский край.
Книга «Челябинцы в Москве». Москва, август 2004 г.
Старая площадь и ее обитатели
Провинциалу в столице, особенно в самом начале, бывает неуютно. Все вокруг оказывается непривычным и необычным. Становится понятным, что переезд в зрелом возрасте в неизвестный для тебя город, если к тому же таким городом оказывается Москва, – дело весьма рискованное.
Позволю себе сделать отступление и поделюсь впечатлениями, которые вызвало у меня московское житие в самом начале. Чтобы жить в Москве, не замечая того, что ты не приемлешь, нужно в ней родиться. В столице новожитель встречается с многочисленными проявлениями неискренности, лицедейства, групповыми интересами, пристрастиями. В отличие от Урала Москва не приемлет прямых отношений, отдавая предпочтение скрытым, где откровенность считается признаком плохого тона. Думаю, что неслучайно «Москва слезам не верит», ибо сострадание и соучастие у нее не в почете. Оттого и сейчас, в столь тяжелое для страны время, в Москве человеку особенно трудно противостоять унижению и сохранить свое достоинство. Грустно было наблюдать, как отношения, присущие Москве, начинают оказывать весьма быстрое влияние на перемены в людях, которые раньше тебя оказались в столице и довольно быстро освоили привычки столичного общежития. Происходило это потому, что привыкшему к послушанию провинциалу трудно было сохранить свою самостоятельность, к тому же, как часто говорил мой дед, казачий урядник: «Дурное дело нехитрое, и освоить его большого ума не требуется».
Может быть, я и пристрастен в своей неприязни к столице, однако надеюсь, что всякий наблюдательный человек со мной согласится в том, как деформированы в Москве отношения людей, как преобладает в них необязательность. Посмотрите, читатель, вокруг себя, и вы увидите, как в виде заклинания звучит при всех встречах знакомых традиционный призыв: надо бы встретиться, пообщаться. Заканчивается всегда этот ритуальный, взаимный призыв заявлением-обещанием: созвонимся. Но проходят недели, месяцы, никто не звонит и никто не назначает встречи. И ты в провинциальном недоумении остаешься один на один со своими заботами, неурядицами, постепенно привыкая к тому, что помощи и участия ждать тебе в столице неоткуда и рассчитывать ты должен только на себя.
Часто мне приходило тогда на память известное остроумное определение: «Зануда – это человек, который на обязательный формальный вопрос при встрече старых знакомых “Как живешь?” всерьез и обстоятельно начинает объяснять, как он живет». Вот таким занудой выглядел я в первые месяцы жизни в Москве, осуждая свою провинциальную непосредственность и проклиная тот час, когда решил переехать в центр.
Формализм, показуха проявляются в столице в большом и малом. Помню, 6 ноября 1975 г., на первом Октябрьском празднике в Москве, мы с женой встретили во Дворце съездов на торжественном заседании таких же испуганных провинциалов – Н.И. Рыжкова и его жену Людмилу Сергеевну. Они тоже только что приехали в Москву, где Николай Иванович начал работать заместителем министра тяжелого машиностроения. Будучи знакомыми по Уралу, мы встретились как родные, ибо было видно со стороны, что они так же, как и мы, здесь, в столичном мире, одинокие и чужие. Тогда же я заметил, а понял позднее, с женами на торжественные заседания ходили чаще всего тоже только провинциалы.
Становление в аппарате ЦК КПСС в отличие от Челябинского обкома было мучительным. Размышляя над этим спустя 16 лет, вижу, что связано это было не просто с другим стилем работы, но и с совсем иными правилами взаимоотношений, другими, весьма строгими требованиями подчинения на всех должностных ступенях – от инструктора и до секретаря ЦК. Старая площадь и ее обитатели жили по своим особым законам и обычаям, известным только им и исполняемым безукоризненно.
За долгие годы монопольного положения партии в руководстве всеми сферами жизни общества был создан механизм аппарата, действующий на основе жесткой дисциплины и послушания, отлаженно и почти без сбоев. В аппарате ЦК не принято было никоим образом выделять персонально деятельность того или иного работника, каждый был лишь маленькой частью, тем самым пресловутым винтиком большого механизма, результаты работы которого были обезличенными и считались коллективными. Право на имя, на авторство имели преимущественно лишь секретари ЦК, хотя доклады, с которыми они выступали, статьи, публиковавшиеся от их имени в печати, были всегда результатом работы большого числа работников аппарата.
Не могу не признать, что работа в аппарате ЦК КПСС была хорошей школой укрощения гордыни, воспитания организованности, дисциплины, позволяла владеть анализом тех процессов, которые происходили в стране. Однако утраты были тоже немалые, ибо она лишала работника всякой самостоятельности, отучала от инициативы. Превыше всего в аппарате ЦК ценились послушание, исполнительность. Любые попытки каким-то образом выразить свое особое мнение или заявить о своей позиции в выступлениях перед аудиторией или в прессе встречали сначала неприятие, затем сопровождались осуждением, а закончиться могли отлучением от должности. Все эти варианты отношения к инакомыслию мне довелось испытать на собственном опыте.