Иллюзия бессмертия
Шрифт:
Яркая вспышка магии разорвала пространство, образовав высокую светящуюся арку, и, отбросив все сомнения, Грайд вскочил на спину уже ринувшегося в проход рохра, принимая командование над отрядом шагнувших следом за ними одэй.
ГЛАВА 36
Вайолет быстро обернулась через плечо, мазнув растревоженным взглядом по зажатой в руках Арифа одэйе. По бледным щекам девушки непрестанно текли слезы, поскольку острие прижатого к ее горлу ножа вспороло кожу, и воротник традиционного белого платья медленно пропитывался
Послушница была совсем юной — на вид лет пятнадцать, и то, что Ариф выбрал в качестве заложницы именно ее, будило в Вайолет едва контролируемый приступ нарастающей ярости.
Сильный и крепкий мужчина напал на самую слабую из волшебниц, ту, что в силу своей молодости и неискушенности не могла дать отпор магу с вековым опытом магии за плечами. Мерзко.
Но еще горше было от того, что Арифа все считали своим — магом с безупречной репутацией и обостренным чувством долга.
Все ложь…
— Идите вперед, светлейшая, — видя заминку Хранительницы, приказал маг. — Быстрее.
Столь пафосное обращение покоробило Вайолет. Выглядело оно скорее как издевка, чем как дань уважения.
— К чему эти расшаркивания, Ариф? — едко поинтересовалась девушка. — Из ваших уст "шевелись быстрее, дрянь" звучало бы честнее.
— Вы не понимаете… — сорвался на досадное шипение маг.
— Отчего же? — горько усмехнулась Вайолет. — Учитывая ваш нож, приставленный к горлу сестры Санли, чтобы выманить меня из дворца, я прекрасно понимаю, что намерения у вас явно не благородные. Вы ведь не на дружеские посиделки меня ведете, а собираетесь отдать в руки Морганы? Скажите… Всегда хотела понять, какова цена у предательства? Сколько нужно заплатить человеку, чтобы он забыл о совести, чести, доверии и дружбе?
— Говорю же, что вы не понимаете, — надсадно-скрипучим голосом обронил Ариф. — У нее моя дочь.
Вайолет резко развернулась, впиваясь беспощадным взглядом в мага.
— А почему вы решили, что жизнь вашей дочери важнее, чем жизнь погубленной вами Телларис, Санли, — кивнула на девушку она, — или моей?
Ариф побледнел, но лишь сильнее вдавил в горло одэйи нож, упрямо поджав побелевшие от напряжения губы.
— Извините, — выдохнула Вайолет. — С моей стороны было жестоко так говорить. Я могу понять ваши чувства, но не могу простить.
— Я не прошу у вас прощения, — тяжело сглотнул маг. — Я просто хочу обменять свою девочку на вас. Я обещал это своей умирающей жене. И вы не можете меня понять. Для этого нужно влезть в мою шкуру. Жить, каждый проклятый день умирая от чувства безысходности и вины, что не смог защитить свое дитя, не смог предусмотреть…
— Мне жаль, — тихо уронила Фиалка, посмотрела на дрожащую Санли и вдруг попросила: — Отпусти ее. Я пойду с тобой добровольно, Ариф. Только отпусти девочку. Она ведь тоже чья-то дочь. И слишком юна для того, чтобы умереть. Ее убьют, как только ты передашь меня Моргане. И тебя убьют, Ариф. Так дай шанс выжить хотя бы ей…
Ариф мотнул головой, не соглашаясь, и Вайолет с мольбой в голосе попросила снова:
— Пожалуйста. Достаточно жестокости и смертей. Возьми
На долю секунды в глазах мага мелькнуло сомнение, но его, видимо, сломила твердая решимость, написанная на лице Хранительницы.
Бесцеремонно отбросив от себя юную одэю, Ариф обвил рукой Вайолет, приставив нож теперь к ее горлу.
— Беги, — приказала Фиалка упавшей на землю Санли. — Беги в цитадель.
Девушка заторможенно хлопнула круглыми от страха глазами и перевела взгляд на Арифа, видимо, опасаясь от него удара в спину.
— Уходи, — мрачно буркнул маг и, добавив голосу силы, прорычал: — Вон отсюда.
Помогая себе пятками и локтями, одэйя отползла от мага на несколько метров, а когда поднялась на ноги, все еще пятилась спиной, глядя на Арифа с таким ужасом, словно лицо его превратилось во что-то бесконечно уродливое и безобразное.
Она отошла метров на десять и лишь тогда позволила себе развернуться. Куда она побежала дальше, Вайолет не видела, потому что Ариф резко дернул ее и подтолкнул, заставляя идти вперед.
Острый клинок мага беспощадно впился в нежную кожу девушки, ветер неприятным холодом прошелся по увлажнившемуся от выступившей крови горлу, и Фиалка с грустью вспомнила слова Урсулы, что нож иногда работает быстрее и действеннее, чем магия.
В ее нынешнем положении любой выплеск силы будет стоить ей жизни, а за нее Вайолет собиралась еще побороться. Чуть успокоив сбившееся дыхание, она хрипло позвала своего похитителя:
— Ариф, когда будешь передавать меня Моргане, все время держись у меня за спиной. Это твой единственный шанс. Я нужна ей живой, а значит по тебе не ударят, опасаясь причинить мне вред.
— Я без вас знаю, что нужно делать, Хранительница, — огрызнулся мужчина. — Я просто заберу Алларию и уйду.
Вайолет проглотила едкий ком, вставший поперек горла, и с грустью спросила:
— Вы все еще верите, что Моргана вам ее отдаст? Она не сделала это двадцать лет назад, когда вы бросили ей на растерзание Тэлларис, не сделает и сейчас. Мне больно и страшно вам это говорить, Ариф, но вашей дочери давно нет в живых.
— Заткнитесь, — свирепо заорал Ариф. Нож его углубил порез на шее Вайолет, причиняя боль, и девушка вжалась в мага, пытаясь избежать более серьезного ранения. — Она жива. Моргана присылала мне пряди ее волос. Каждый год. От них шла живая сила. Моя девочка жива. Я знаю, я чувствую.
В сердце Вайолет болезненно запекло, и на глаза мгновенно набежали слезы от жалости к обезумевшему мужчине. Кем надо быть, чтобы регулярно присылать отцу украденного ребенка отрезанные от него волосы? Это все равно, что медленно сыпать соль на открытую рану.
Не факт, что Моргана срезала пряди с его дочери, но отсылая их Арифу, она изощренно-жестоко сводила его с ума, заставляя молчать и выполнять ее требования. Понимал ли это маг? Где-то в глубине души, наверное, да. Вот только отчаянно не хотел верить, что больше никогда не увидит свою девочку. А кто бы на его месте поверил? Любящее сердце надеется до последнего.