Иллюзия бессмертия

Снежная Александра

— Что ты здесь делаешь? Почему не послушалась меня и покинула цитадель? — с укоризной спросил Айт.

Вайолет подняла на него сияющий счастьем взгляд и смущенно улыбнулась:

— Я сейчас там, где была нужнее всего. А теперь, когда ты рядом, тебе вообще не о чем беспокоиться.

— На нас все смотрят… — Айт вздохнул и ткнулся носом в макушку девушки, понимая, что теперь они стали объектом пристального внимания всех вокруг.

— Ну и что… — Фиалка смело оглянулась на наблюдающую за ним с Айтом публику. — Я не собираюсь от тебя отказываться из-за непонятно

кем придуманных правил. И пусть твои одарины и мои одэйи объяснят нам, по какой причине у нас с тобой нет права любить друг друга.

Бессильно качнув головой, Айт грустно усмехнулся, понимая, что спорить с девушкой бесполезно, и скорее она нежно перевернет вверх тормашками этот мир, чем прогнется под его несправедливость и неприемлемые ее душе и сердцу законы.

Удивительно, но в этот миг она заставила Айта смириться и с этим. Он все время ей проигрывал. И почему-то, каждый раз осознавая это, был счастлив.

Рядом, словно раскроив пространство, неожиданно возникли Урсула и Доммэ, но вместо радостных объятий и поздравлений с победой волшебница и перекинувшийся рохр стали наперебой ругать Вайолет за безрассудство и пренебрежение собственной безопасностью.

Спокойно выждав, пока брат и одэйя выпустят пар, девушка грустно улыбнулась и спросила у Урсулы:

— Может, ты все-таки хочешь услышать, почему я очутилась здесь и кто из светлого братства оказался предателем?

Взгляды Айта, Урсулы и Доммэ мгновенно впились в лицо Вайолет. Побледнев, Первая одэйя выдавила лишь оно слово:

— Кто?

— Ариф, — Фиалка вздохнула и печально добавила: — У Морганы была его дочь. Она обещала ему обменять девочку на меня.

Урсула нервно потерла шею и дернула ворот своего платья, словно оно сдавило волшебнице горло. Слишком хорошо старая одэя понимала, какую страшную допустила ошибку, оставив Арифа защищать Вайолет.

— Ши со своей стаей прилетела ко мне на подмогу, когда почувствовала, что я попала в беду, — продолжила Фиалка. — А потом Кину в голову пришла идея воспользоваться помощью наших крылатых друзей, чтобы преломить ход битвы.

— И ведь получилось, — воскликнул из-за спины Доммэ его младший брат. Он и Грайд уже успели слезть с ильсингов и подобраться к компании, пока ее участники выясняли между собой отношения. — Чтобы вы без нас делали, а?

— У-у, — вредно прогудела Урсула. — Гляди-ка, стратег выискался.

— Могла бы и спасибо сказать, — не растерялся Кин. — Если не мне, то хотя бы Ши. Она, между прочим, ради тебя жизнью рисковала.

Вайолет насмешливо приподняла брови, глядя на Урсулу, и волшебница, недовольно проворчав что-то про молодежь, которая вечно лезет впереди меча в бой, повернулась в сторону ильсингов, почтительно склоняя перед ними голову в знак благодарности.

Взглянув на Айта, Фиалка хотела насладиться и его реакцией, но когда увидела, что одарин отрешенно смотрит на запястье своей правой руки, а на скулах его узлами двигаются желваки, испуганно коснулась плеча мужчины.

— Айт, что случилось?

— Не знаю, — ай-тэро показал проявившийся на своей коже знак и тяжело просипел: —

Что-то произошло с мамой, Лин или Ири. Мне немедленно надо к ним.

— Я с тобой, — безапелляционно заявила Вайолет. — Мы попросим Ши, и она домчит нас туда быстрее ветра.

— Что-то случилось с Ириэйей? — подслушавший разговор Кин тут же схватил собирающегося идти к стае ильсингов Айта за руку. — Вы к ней? Я с вами.

— Я тоже, — отчеканил Грайд.

— Сигнал подала Ивори? — Урсула ринулась следом за одарином и Вайолет, указывая взглядом на знак на запястье Айта.

— Да, — кивнул он.

— Значит, она жива, — понимая, что сейчас творится в душе мужчины, волшебница ободряюще до него дотронулась и произнесла: — Не волнуйся, сынок. С ней все будет хорошо. Ивори — могущественный артефактор и сможет продержаться до нашего прихода. Быстрее, — командным тоном внезапно рявкнула Урсула на неопустившего ей крыло ильсинга, и двухголовая тварь, недоуменно округлив глаза, послушно поторопилась предоставить одэйе возможность взобраться на спину.

Обнаружив рядом оседлавшего еще одного ильсинга Доммэ, волшебница тревожно мазнула взглядом по его напряженному и мрачному лицу, а заметив, как сверкнул в желтых глазах парня увеличившийся зрачок, резко вскинула руку с посохом и крикнула:

— Доммэ, нет.

Выпущенный одэйэй магический аркан поймал лишь воздух, потому что огромный монстр легко взмыл вверх вместе со своим седоком, а потом просто исчез, словно проделав дырку в пространстве, в нее же мгновенно и спрятался.

— Живо. Поднимаемся, — крикнула Айту Урсула. — Доммэ ведет его зверь. Надо нагнать их, пока мальчишка в беду не попал.

— Зверь? — оторопел Кин.

— Прости, дружок, — с сожалением отозвалась старуха, — но у тебя нет против брата ни единого шанса.

Дернув ильсинга за спинные наросты, одэйя заставила двухголовую громадину взлететь, и когда та, вспарывая крыльями пространство, устремилась вперед, Урсула беспокойно затрясла своей седой головой, виновато бормоча себе под нос:

— Ах я, дура старая. Бдительность потеряла.

Недоглядела. Мальчишка… Глупый мальчишка… Забыл ведь все, чему учила.

* * *

Доммэ еще не остыл после недавнего боя. Слишком много сейчас в нем было от зверя. И зверь жаждал еще крови, запаха чужого страха и ощущения ярости, наполняющей тело невиданной силой. В груди Доммэ почему-то болело. От неясной тревоги волосы на затылке вставали дыбом, а нервы натягивались звенящими струнами.

С того момента, как рохр услышал от одарина дурные вести о темной ведьме, внутри Доммэ будто пузырь с ядом лопнул, и теперь медленно и болезненно разъедал все внутренности.

Что ему до этой проклятой распутной девки? Почему в мыслях только туманящий рассудок взгляд ее темных глаз и сладкий запах волос? А стоит подумать о том, что она зовет на помощь, потому что попала в беду, как отросшие звериные клыки начинали царапать губу парня и стремящийся на волю зверь в бешенстве пытался порвать все поводки и уничтожить с трудом взятый над ним контроль.