Иллюзия бессмертия
Шрифт:
— Быстрее. Еще быстрее, — прижимаясь к дрожащей спине Фиалки, требовал Айт. Понимал, что лишает зверя сил. У него их уже не останется на борьбу и сопротивление. Рохр погибнет, как только дриммы настигнут их у каньона. Но изменить ничего не мог.
Лес стал мельчать и редеть, мягкая земля начала чередоваться с каменной крошкой, и вот уже взгляду Айта открылось широкое красное плато — величественное и незыблемое в своей первозданной мощи.
Краем глаза одарин заметил мчащихся вдали по плато за ними всадников, и ярость
— Туда, — разворачивая оборотня вправо, взревел Айт, выпуская на волю свою темную силу, которая кривыми трещинами вспарывала позади него камни и высасывала жизнь из всего живого, что попадалось на ее пути.
Рохр, высунув язык, белым ветром мчал по самому краю каменного клифа, а Айт молниеносно формировал один магический щит за другим, ловил в него летящие им в спину стрелы, с гнетущей тревогой понимая, что перебраться на другую сторону каньона они уже не успеют.
До спасительного мостика еще несколько верст, а если и меньше, то пройти по нему им все равно не дадут.
Что-то было не так. Дриммы не могли найти его по следам. Они в принципе не могли вычислить его местоположение, да еще и так быстро. И это наталкивало одарина на единственно-правильную мысль: на нем было что-то, с помощью чего Моргана за ним следила.
Айт на секунду замер, сопоставляя факты, а затем резко сдернул со своей шеи альньир, без сожаления зашвырнув его в глубокую пропасть.
— Оторвись от погони, еще немного, — громыхнул он, понукая рохра и закрывая собой тяжело дышащую Вайолет. Сейчас его спина была единственным укрытием, защищающим девушку от безжалостных стрел, выпускаемых преследователями.
Слишком много сил потратил одарин на создание мощнейших щитов и смертельных заклинаний. Без подпитки альньира он не успевал восстановиться так быстро, чтобы бросить новое убийственное плетение в дриммов, которых теперь становилось все больше и больше, словно они удваивались к той численности, которую Айт раз за разом уничтожал.
В какой-то миг одарин не успел развернуть тело уставшего от бесконечного бега Кина, и выпущенные дриммами стрелы наконец настигли цели — пробив Айту плечо, а Фиалке голень.
Девушка вскрикнула, впиваясь пальцами в шерсть рохра, и зверь, чувствуя ее боль, оглушительно заревел, а потом рванул вперед, будто одержимый духом Смерагла.
Он двигался теперь так близко к пропасти, что Айту видны были бурлящие внизу рдяные воды жар-реки. Лохматое тело зверя немыслимо изогнулось, толстые лапы резко оттолкнулись от края, и он взмыл над бездной огромной тенью, совершая безумный в своем отчаянии прыжок.
Секунды полета растянулись в бесконечность, в которой Айт отчетливо осознавал, что с тяжелой ношей на спине зверь не достигнет другой стороны каньона.
Дернув на себя Вайолет, темный одарин сплел заклинание левитации, а потом, крепко обняв девушку, соскользнул вместе
Испуганный крик Вайолет утонул в неистовом рокоте бурлящей в каньоне воды, и почти сразу с высоты каменного уступа вниз полетел другой — душераздирающий, истошный, полный невыразимой боли:
— Вайолет, не-е-ет…
…Жив.
"Перепрыгнул", — мелькнуло в голове Айта, прежде чем, упав с высоты в ревущий водный поток, он вытолкнул наверх задыхающуюся Фиалку.
Боясь ее потерять из-за слишком быстрого течения, Айт вынырнул следом почти мгновенно, успев поймать девушку, которая судорожно хватала ртом воздух и беспомощно трепыхалась, как брошенный в реку слепой котенок.
— Я не умею плавать, — отплевываясь и кашляя, пискнула она.
В другой ситуации Айт, наверное бы, зло выругался, но сейчас лишь плотнее стиснул зубы, одной рукой прижимая к себе Фиалку, а другой удерживая и ее, и себя на плаву.
— Держись за меня сзади. Крепко. И не отпускай, чтобы ни случилось.
Быстрая стремнина швырнула их в очередной водоворот, и Фиалка, обвив Айта руками, прилипла к его спине, словно плющ, глядя вперед своими широко распахнутыми невозможными глазами.
Переброшенная через плечо Айта сумка отяжелела и невозможно мешала. Если бы не исонхедрон, одарин давно бы ее выбросил, ведь без нее барахтаться в стремительно несущей их воде было бы легче. Но больше переживал мужчина вовсе не за это, а за то, что если своей раны он почти не чувствовал, то засевшая в голени Фиалки стрела причиняла ей ужасную боль и с каждым водоворотом травмировала ногу девушки еще сильнее. Идти дальше с такой раной она сама просто не сможет. Как в таком случае уйти от погони, Айт даже не представлял.
Бурный поток вынес их за очередной поворот, ударил о каменную стену, завертел в вихре ревущей воды и накрыл пенной волной. Рывком выдернув соскальзывающую на дно Фиалку из пучины, Айт шлепнул рукой по воде в напрасной попытке остановить темным заклинанием бушующую стихию, но магия лишь переместила их тела с середины потока ближе к правой стене каньона.
Зоркий взгляд одарина вдруг вычленил в нескольких саженях впереди вросшее в скалистую породу дерево, под углом нависающее над водой, и в душе затеплился огонек надежды.
Это место Айт помнил. Всего в двух локтях от ствола дерева располагалась узкая каменная щель, внутри которой находилась тропа, ведущая наверх. Подняться по ней, конечно, было сложно, но разве у них с Фиалкой был другой выход?
Обняв девушку крепче, одарин выплел еще одно заклинание, а затем с гортанным рычанием совершил резкий рывок, успев поймать другой рукой нависающую над водой ветвь.
— Хватайся за дерево, — рыкнул Айт вцепившейся в него Фиалке, бегло шаря взглядом по стене и выискивая неровности, с помощью которых можно будет подтянуться к расщелине.