Иллюзия убийства
Шрифт:
— Одну минуту, — говорит он и уходит во внутреннюю комнату. Потом возвращается еще с одним молодым человеком, который вопросительно смотрит на меня.
Когда я повторяю свой вопрос, он интересуется:
— Как вас зовут?
— Нелли Блай, — отвечаю я с некоторым удивлением.
— Пойдемте, — приглашает он меня во внутреннюю комнату с определенной нервозностью в голосе.
Я иду за ним. Предложив мне сесть, он уверенно говорит:
— Вы опоздаете.
— Думаю, нет. Я наверстала опоздание.
Вообще-то я удивлена его заявлением. Он говорит так, будто Тихий океан высох после моего отправления из Нью-Йорка
— Вы проиграете, — снова произносит он с уверенным видом.
— Проиграю? С какой стати? Что вы имеете в виду? — засыпаю я его вопросами, начиная думать, что он не в своем уме.
— Вы участвуете в состязании на побитие рекорда в кругосветном путешествии? — спрашивает он, будто не верит, что я Нелли Блай.
— Да, абсолютно верно. Для меня это гонка со временем.
— Не для вас одной. Для нее тоже.
— Для кого именно? — Я думаю, у бедняги совсем съехала крыша.
— Для другой женщины. Она выиграет. Она уехала отсюда три дня назад.
Я тупо смотрю на него:
— Другая женщина?
— Разве вы не знали? В тот день, когда вы отправлялись из Нью-Йорка, выехала еще одна женщина с намерением опередить вас. Она отбыла отсюда три дня назад. Вероятно, вы встретились где-то в Малаккском проливе. По ее словам, ей позволено платить любую сумму, чтобы пароходы выходили из порта раньше, чем по расписанию. Ее редактор предложил тысячу долларов Восточно-Западной компании, чтобы «Океаник» вышел из Сан-Франциско на два дня раньше. Они не согласились, но сделали все возможное, чтобы пароход поспел к отплытию английского почтового судна на Цейлон. Если бы они не прибыли сюда раньше, то она не успела бы на это судно и задержалась на десять дней. Но она успела и отбыла три дня назад, а вам придется здесь ждать пять дней.
— Да, ситуация не из приятных, — спокойно говорю я и даже изображаю на губах улыбку, хотя на сердце кошки скребут.
— Удивляюсь, почему вы ничего не знали об этом. Она представила дело так, будто обо всем было договорено заранее.
— Я не думаю, что мой редактор стал бы договариваться, не поставив меня в известность, — категорически заявляю я. — Не получали ли вы телеграммы или письма из Нью-Йорка на мое имя?
— Нет, не получали.
— Наверное, в редакции ничего не знают об этой женщине.
— Знают. Она работала в той же газете, что и вы, до самого последнего дня перед своим отбытием. [31]
— Уточните, пожалуйста, — говорю я по возможности спокойно. — Я действительно не смогу выбраться отсюда в течение пяти дней?
— Совершенно верно, и я думаю, что вы не доберетесь до Нью-Йорка за восемьдесят дней. А она намеревается уложиться в семьдесят. У нее есть письма чиновникам пароходных компаний по всем точкам с просьбой всячески содействовать ей. У вас есть какие-нибудь письма?
31
Женщину звали Элизабет Бисленд, она работала в «Уорлде» и перешла в журнал «Космополитен». Когда его издатель услышал о поездке Нелли, он отправил Бисленд вокруг света, дав ей на сборы считанные часы. Она должна была следовать в обратном направлении, поскольку издатель был уверен, что путешествие с востока на запад займет меньше времени и Бисленд опередит Блай. Нелли рассказывает,
— Только одно, от агента судоходной компании «Пенинсьюлар энд ориентал» с просьбой к капитанам судов помогать мне, потому что я путешествую одна. И все, — говорю я с застенчивой улыбкой.
— Тем более вы проиграете. У вас нет шансов. Вы потеряете здесь пять дней и еще пять — в Иокогаме, к тому же в это время года плавание по Тихому океану будет не быстрым.
— Я обещала своему редактору, что совершу кругосветное путешествие за семьдесят пять дней, и если мне удастся, буду довольна, — говорю я безразличным тоном. — Я ни с кем не соревнуюсь. Если кто-то намеревается пройти кругосветку быстрее, это его личное дело.
Я выхожу из здания судоходной компании с невеселыми мыслями. Мое заявление, что я ни с кем не соревнуюсь, конечно, было попыткой спрятать свой ужас перед реальной возможностью оказаться побежденной кем-то, кто украл мою идею.
«Не давай собственным страхам взять над тобой верх», — говорю я себе. Я неизбежно проиграю, если буду бояться потерпеть неудачу, вместо того чтобы предвкушать успех.
Я еду на рикше в свой отель и вдруг замечаю знакомую фигуру на другой коляске, поворачивающей за угол впереди нас. Леди Уортон.
Мне кажется странным, что она одна. Меня тоже никто не сопровождает, но это мой образ жизни и удел. Однако ее светлость — дама из общества, которое осудило бы леди Уортон за появление без эскорта на улицах Гонконга, где царит хаос. К тому же она придерживается более строгих правил и более консервативна в поведении, чем, по моим представлениям, большинство женщин ее положения.
Скорее из любопытства, чем по какой-либо иной причине, я говорю своему вознице повернуть на ту же улицу. Первое, что приходит на мой репортерский ум, — она направляется на романтическое свидание, но не со своим мужем, конечно.
Когда мы поворачиваем за угол, я вижу, что она слезает с коляски перед рестораном.
Двое мужчин встречают ее.
Я настолько поражена, что забываю сказать рикше, чтобы он повернул обратно, и мы проезжаем мимо всех троих, когда они входят в ресторан. Мне ничего не остается, как отвернуться и смотреть в противоположную сторону. Сердце у меня колотится, и голова идет кругом.
Один их тех, кто встречал леди Уортон, — Фредерик Селус.
Другой — пьяный задира моряк с рынка в Коломбо.
45
Я еду дальше в гостиницу, в которой помощник капитана «Ориентала» зарезервировал для меня номер. Он также проследил за тем, чтобы мою обезьянку перенесли на пароход «Океаник» и, с моих слов, дали распоряжение стюарду ухаживать за ней до нашего отплытия.
Когда я вхожу в холл гостиницы, ко мне подходит женщина:
— Мисс Нелли Блай?
— Да.
— Я жена Джона Кливленда.
— Амелия?
— Да, Амелия Кливленд.
Происходит тот редкий случай, когда я теряю дар речи и просто смотрю на нее. Она немного старше меня — наверное, ей около тридцати. Привлекательная, строго, по-вдовьи в черное, одетая женщина, очки с тяжелой оправой, очень светлые волосы собраны в пучок на затылке и спрятаны под шляпой. Она говорит с английским акцентом.