Иллюзия
Шрифт:
– Сомнений нет, – заключил историк, – победил Руслан Забаровский! – Передавая фолиант и пожимая руку, добавил: – Порадовал. Молодец! Не ожидал.
С самодовольной улыбочкой триумфатор вернулся на место, от души хлопнул книжкой по парте.
– Вот такие мы – скромные супергерои! – Руслан подхватил понравившуюся фразу.
– Продолжим урок. – Илья Иванович озвучил новую тему, принадлежа к когорте учителей, обучающих до последнего.
Волосатые руки Глеба потянулись к трофею.
– Куда? – Забаровский изобразил шлепок по пальцам. – Руки прочь… от Советской власти.
– Да ладно, ты ж для меня выиграл.
– Не обольщайся, мальчик. – Победитель глянул свысока.
– Неужели будешь читать?
– Обязательно.
Обескураженный выдох долго тянулся из уст приятеля, но вскоре он созрел до предложений:
– На что меняемся?
Руслан только этого и ждал. Для Забаровского Малышев – открытая книга, с редкими главами агрессивных вспышек, и то застенчивого дружка надо задеть за живое, как следует взбодрить. Триумфатор начал набивать цену:
– Зачем тебе это? И так, одни крестоносцы на уме.
– Да ладно, дай почитать.
– У тебя на это нет времени – еще Кубок Чемпионов доигрывать… Впрочем, могу поменяться.
– На что?
– Ну, что с тебя взять, кроме анализов? – Руслан сочувственно поглядывал на душевные муки приятеля. – Есть предложение…
– Говори уже. – Глеб начинал раздражаться от длинного позерства.
– Мы давеча не доиграли один матчик… Помнится, Ювентус лидировал…
– Хорошо, пусть так и остается. Два-ноль в твою пользу.
– Хочешь дешево отделаться. А матч в Барселоне?
– Ладно, пусть «Ювентус» выходит в финал, доволен?
– Вот так значит? Сдал любимую команду… без зазрения совести?
Опять потянулся выдох сожаления вместо ответа.
– Но, согласен. – Забаровский передал «Астрологию» соседу. – Вот так и играются договорные матчи.
Для Малышева окружающая обстановка перестала существовать, мир переместился на страницы мелкого шрифта, рисунков, карт. С новым триумфом «скромный супергерой» забыл про «болезнь», но с улегшимися треволнениям вспомнил. Потрогал грудь, подмышки, ниже постеснялся. Отступила? Так быстро? Или повезло?
По звонку, словно собаки Павлова, старшеклассники рванули на перемену. До свободы – всего пара уроков. Следующей маячила биология. Встреча с классной, разбор вызывающего поведения, всеобщее порицание. С бала на корабль. Триумфатора передернуло. Простоял до начала, давя подоконник пятой точкой. Одноклассники косились, хихикали, обошлись без поздравлений. Звездный статус мешает панибратству. Верный друг изменял с астрологией.
Оксана Владимировна мчалась по коридору в растрепанных чувствах, раскрасневшись под тяжестью собственной массы. На соломенной гриве поблескивали капельки пота, как и на гофрированной шее, вдавленной в плечи бывшей пловчихи. Под стрелками бровей горели серые угольки. Мясистый нос раздувался. Рот приоткрылся, распахнуть шире мешало воспитание. Бесформенная фиолетовая блузка и золотая цепочка навыпуск прикрывали грудь до пупа. Юбка до пят развевалась, будто пиратский флаг. Сделав знак старосте, биологичка увлекла Галину в комнату, совмещенную с кабинетом.
Десять минут назад прозвенел звонок, школьники расселись по партам, ждали. Взгляд Руслана блуждал по классу. Поникшая цветочно-горшочная растительность подоконников. Покосившаяся политическая карта мира в полдоски. Грустная коричневость учительского стола по центру. Глаза замирали на белой двери «совещательной». Скоро появятся классная со Варивадой и дадут по «не балуйся».
Развязные кумушки боролись за право сидеть с Ягодкиным, спорили, канались в «камень, ножницы, бумага». Глеб, пробежавший с тридцать страниц «Астрологии», отмотал назад для вдумчивого прочтения. Степа и компания резались в подкидного.
Появилась Галина, встала на перекрестке дверей, скрестив руки на груди. Следом выскочила всплакнувшая биологичка, выдохнула могучими фибрами.
– Я договорилась поменяться с химией, и сегодня будет два урока биологии. – «Виктория» пухлых пальцев крутанулась в воздухе. – Но вместо уроков мы проведем собрание класса. Скрипкин! Прекрати сейчас же!
Компашка воровато спрятала карты, надеясь доиграть позже. Оксану Владимировну устроило внешнее повиновение.
– Я пригласила Зою Федоровну и Геннадия Михайловича, он все-таки завуч. – Дверь в класс приоткрылась. – А вот и они!
Учителя прошествовали на заднюю парту первого ряда. Начинающий рецидивист шепотом протянул: «бли-ин!», с такими соседями о доигровке можно забыть.
– Первым делом мы должны обсудить вопиющее поведение Забаровского! – Классная пыталась сдержаться, но получалось слабо.
– Геннадий Михайлович, – вмешалась староста, – вы, наверно, не знаете об инцидентах, произошедших на уроках литературы?
– Да нет, я в курсе. Мы успели переговорить с Зоей Федоровной. Позиция учителей и общественно-политических сил мне понятна, теперь хотелось бы услышать Руслана.
– Нам всем бы очень хотелось! – Пунцовое лицо биологички резко развернулось к виновнику, глаза полыхнули напалмом.
По спине недавнего триумфатора пробежала дрожь, взгляд прыгнул в сторону.
– Забаровский, расскажи нам, пожалуйста, что на тебя нашло? – с невозмутимостью сфинкса обратилась Варивада.
– Да вроде ничего… – Виноватый внешне спокойно пожал плечами, а душу трясло, точно при землетрясении.
– Встань! – Оксана Владимировна обиделась на мнимое хладнокровие. Во время частых нервничаний учительница теребила цепочку, сейчас оттягивала обеими руками. – Когда разговариваешь со старшими.
Под прессом всеобщего недовольства юноша повиновался, колени подгибались, затекая свинцом.
– Объясни, пожалуйста, почему ты отказываешься выполнять домашнее задание по литературе? – хозяйничала Галина.
– Да! Почему?! – Золото оставило на шее глубокую борозду, но сейчас классная чихала на боль.
– Я уже говорил… – пробурчал Руслан.
– Малышев! – взвизгнула биологичка. – Тебе что, неинтересно?! Мы обсуждаем поведение твоего товарища! Прекрати немедленно!
Верный друг следил за происходящим краем уха – от «Астрологии» не оторвал бы и камнепад на голову.