Им помогали силы Тьмы
Шрифт:
Ему, кстати, показалась странной еще одна деталь: сначала она специально поехала, чтобы посоветоваться с отцом, согласен ли он приютить их, а затем, когда родительское благословение на это было получено, она даже не удосужилась познакомить гостей с таинственным оракулом этого юнкерского «замка». Но, кажется, она что-то говорила о том, что доктор — нелюдимый затворник и не любит общества, должно быть, поэтому он предпочитает ужинать в одиночестве, а вечера проводит в кабинете, где его никто не беспокоит.
Все складывалось как по маслу, и Грегори решил не форсировать вопрос знакомства с мистером турком, а послушать хорошую музыку, расслабиться под вечер, пока не придет время отправляться баиньки.
Но, видно, судьба распорядилась иначе, неожиданно Хуррем встала, выключила граммофон, с минуту постояла, словно прислушиваясь к какому-то неведомому голосу, и затем сказала:
— Мой отец хочет увидеться с вами и вашим другом.
Не дожидаясь ответа, она позвонила медным колокольчиком — вошел лакей, и она приказала ему позвать Купоровича. Тот не заставил себя долго ждать, и они прошли в холл. Хуррем распахнула входную, дверь и подала им знак следовать за ней. По дороге она объяснила, что идут они к старому замку, где фон Альтерны жили до того времени, пока не построили помещичью усадьбу. Замок находится в запущенном состоянии; однако отцу нравится одиночество, и в старом замке несколько комнат привели в относительный порядок, чтобы он мог там жить. За ним ухаживает его личный слуга, преданный ему душой и телом.
Луна еще не успела взойти, но по мере того, как они подходили ближе, можно уже было разобрать у дороги чернеющий на фоне вечернего неба рваный и неправильный по форме силуэт разрушенной башни и еще ниже — неровные крыши строений. Пройдя немного по дороге, они свернули на извилистую тропинку, петлявшую среди высокого кустарника, тропинка вывела их на поляну, на которой виднелись развалины замка. Света едва хватило, чтобы различить низкую дверцу посередине между двумя стрельчатыми щелями в стене. Подойдя к дверце, Хуррем дернула за веревку колокольчика. Тяжелая кованая дверь почти сразу же открылась, и на пороге показалась фигура смуглолицего горбуна, возраст которого определить было невозможно. Горбун красноречивым жестом пригласил их войти в дом.
Хуррем повела их по слабо освещенному, выложенному каменными плитами коридору и в самом его конце открыла еще одну массивную дверь. В первое мгновение они были ослеплены ярким светом единственной газовой лампы. Лампа стояла на большом письменном столе, за ней угадывался силуэт сидящего мужчины, но лицо его невозможно было рассмотреть из-за яркого света. Но вот он поднялся из-за стола, и они увидели, что он высок ростом, худ, лет за пятьдесят. Хуррем очень была похожа на отца, только волосы его были черные с проседью, нос более горбат и не так мясист, как у нее, лицо более смуглое, губы свидетельствовали о чувственной натуре. Глаза под приспущенными веками были черны, но улыбка оказалась даже приятной, когда Хуррем представила его гостям:
— Господа, перед вами мой отец, доктор Ибрагим Малаку.
— Майор Боденштайн, — дружеским жестом протянул ему руку доктор, — я поздравляю вас и мистера Сабинова с благополучным прибытием в нашу несчастную страну. Мы счастливы приветствовать таких храбрецов, которые пришли к нам на помощь, чтобы мы все вместе смогли перехитрить этих негодяев, в чьих руках сейчас находится судьба и будущее великой Германии.
После того как он пожал им руки, а Грегори произнес ответную любезность в патетическом духе, Малаку предложил им присесть и продолжил:
— Моя дочь известила меня о том, что наше донесение о секретных испытаниях на Пенемюнде попало именно в те руки, кому и было адресовано. Сразу признаюсь, что задача у вас необыкновенно сложная и почти невыполнимая, но я собираюсь сделать все от меня зависящее, чтобы помочь вам справиться с ней. Несмотря на то что я веду отшельнический образ жизни, в моем распоряжении находятся некие средства, недоступные для многих влиятельных и могущественных персон, с помощью которых я могу облегчить вашу задачу. Во-первых, у меня есть крупномасштабная карта района, которым вы интересуетесь, более подробная, чем те, которые вам уже приходилось изучать. Надеюсь, благодаря этой карте-схеме вы узнаете много для себя полезного для выполнения вашей миссии.
Закончив тираду, доктор Малаку встал и, обернувшись, указал на стену у себя за спиной. Грегори уже обратил внимание, что везде по стенам комнаты были расставлены стеллажи с книгами — везде, кроме самой дальней стены, на которую указал доктор: там висели две большие карты. Разведчики поднялись и подошли вместе с доктором к этим картам. Хуррем осталась сидеть у стола. Доктор, молча, как бы собираясь с мыслями, постоял, а затем начал:
— Та, что слева, — собственность фон Альтернов, а справа вы видите карту северной оконечности острова Узедом. Вот здесь, между прочим, обозначены места бродов, по которым во время отлива можно пересечь пролив и перейти на Большую землю. Одну минутку, сейчас я сделаю свет поярче, чтобы вы смогли рассмотреть карты подробнее.
Пока они разглядывали карты, доктор пошел к столу и неожиданно ошарашил их резким и властным окриком:
— Не двигаться! Вы у меня под прицелом! Руки за голову! Мне уже приходилось иметь дело со шпионами, так что я буду стрелять без промедления при малейшей вашей попытке сопротивляться. Хуррем, они наверняка вооружены. Обыщи их и отбери все оружие, чтобы они не пытались играть с нами в кошки-мышки.
Глава 4
Странный допрос
Грегори и Купорович прекрасно понимали, что доктор стоит буквально в двух шагах у них за спиной, что их двое против одного, и если они бросятся на предателя, то одному-то уж точно удастся выбить у доктора револьвер и справиться с ним.
Поэтому будь они авантюристами, то так бы и поступили, пошли бы на риск. Но они были профессионалами и не первый день имели дело с огнестрельным оружием. Их богатый опыт свидетельствовал о том, что в руках решительного человека револьвер — значительная опасность: достаточно и какой-то доли секунды, чтобы нажать на спусковой крючок, и кто знает, чем это может закончиться для одного из них. К тому же тон, которым командовал Малаку, не оставлял ни малейших сомнений в том, что он намеревается привести свою угрозу в исполнение. И все же Грегори не покидала надежда на то, что им удастся выкарабкаться из ловушки, в которую они угодили. Разведчики подняли руки.
Быстрый взгляд, брошенный через плечо, подтвердил самые худшие подозрения англичанина: темное аскетическое лицо Малаку было решительным, опасный блеск в черных глазах недвусмысленно говорил о том, что он не потерпите их стороны никаких глупостей. И все-таки… все-таки отчаиваться еще было рано.
Хуррем не удастся отобрать у него миниатюрный автоматический пистолет, спрятанный под мышкой. Когда она начнет расстегивать китель, у нее будут заняты обе руки, он сумеет схватить ее и прикрыться женщиной как живым щитом. Надо будет сделать еще только один шаг в сторону, чтобы прикрыть ее телом и Купоровича. А уж тому не требуется объяснять, что следует делать — выхватить пистолет и застрелить этого подлого турка.