Именем человечества
Шрифт:
– Я слушаю вас, – хозяин кабинета вопросительно взглянул на Максима. Тот привстал с кресла, нагнулся над прибором:
– Надеюсь, вы разбираетесь в такого рода делах? – кивнул он на шкалу дозиметра.
«Шеф» взглянул на пляшущую стрелку прибора и мгновенно вскочил, будто подброшенный пружиной:
– Пятьсот рентген?! Или я что-то путаю...
– Нет, вы ничего не путаете. Я удивляюсь, как вы не почувствовали сами, – сказал Максим. – Впрочем, мои глаза в этом отношении на два порядка чувствительнее ваших.
– Что это значит?! – метнул «шеф» бешеный взгляд на радиометриста.
– Не могу знать, – прошептал тот, бледнея. – В комнате кошмарная радиация. Надо немедленно уходить.
– Так что же мы стоим? – вскричал «шеф» с перекошенным от ужаса лицом. – Быстро сюда! – махнул он рукой на запасной выход. – И вы тоже! – кивок в сторону Максима. – А вы с прибором идите с нами. Рядом с нами! – энергичный жест в сторону радиометриста.
Максим скосил глаза на входную дверь. Сопровождавшие его офицеры метнулись в нее без всякой команды.
Запасной выход открывался на узкую крутую лестницу. «Шеф» первым запрыгал по бетонным ступенькам вниз.
– Сколько на приборе? – бросил он через плечо радиометристу.
– Четыреста двадцать, – ответил тот, сбегая бок о бок с Максимом.
– Боже, что же это? Скорее на воздух!
Через несколько минут они выскочили на залитый солнцем двор. Максим поспешно «прикрыл» шторку баллончика. Стрелка дозиметра сдвинулась к нулю. «Шеф» перевел дух, вытер пот с лица:
– Пройдемте вот сюда, – кивнул он Максиму на не большое строение у забора. – А вам, капитан, немедленно поднять на ноги всю радиометрическую службу и про верить здание вплоть до последнего угла. Исполняйте!
Они с Максимом прошли в просторную комнату, где за низким дощатым барьером были видны лишь стол и тумбочка с телефоном. За столом дремал солдат. Двое других расположились на широком подоконнике. При виде высокого начальства все трое вскочили. Он слабо махнул рукой, указав им на дверь. Солдаты вышли.
«Шеф» сел к столу, расстегнул душивший его ворот рубашки.
«Теперь пора», – решил Максим.
– Вот вам моя рука, – сказал он как можно мягче, подходя к американцу.
– Что рука? Какая рука? – не понял тот, с трудом приходя в себя после пережитого кошмара.
– Я согласен с вашим предложением и вот вам моя рука, – повторил Максим.
Лицо «шефа» расплылось в улыбке:
– Давно бы так! –он протянул Максиму руку. –Да что вы так жмете? Ну, хватит, хватит! Я очень рад... – он поднял глаза на Максима и сразу осекся, рука его обмякла, взгляд потух, голова склонилась к столу.
«Готово, цепь замкнулась!» – Максим выглянул в окно. Все кругом было спокойно. Солдаты молча курили у забора. Чуть дальше, у ворот, прохаживался часовой с автоматом. Больше во дворе никого не было.
А теперь слушайте внимательно, что я скажу! – властно потребовал Максим, обращаясь к «шефу». – Берите трубку и прикажите немедленно подать вашу маши, ну сюда, к этому зданию. И без всякой охраны!
– Хорошо, – ответил тот безразличным голосом, набирая номер телефона. – Алло. Это Рейли. Мою машину к караульному помещению. Да, сию секунду. Нет, охраны не надо.
Через минуту послышался шум приближающегося автомобиля.
– Шофера отпустите, – продолжал командовать Мак. сим. – Надеюсь, вы водите машину?
– Да, конечно.
– Тогда пошли!
Рейли шагнул к открывшейся дверце автомобиля.
– Вы свободны, Майкл, – обратился он к водителю. – Бак полон?
– Так точно, шеф.
– Садитесь, господин Колесников, – сказал Рейли, кладя руки на руль.
Максим сел возле него на переднее сиденье.
– Куда прикажете? – спросил Рейли.
– Сначала за ворота.
Машина вырулила за ограду. Часовой отсалютовал ей автоматом. Рейли взглянул на Максима.
– Теперь прямо на Вашингтон. И быстро! – приказал тот.
Машина помчалась по бетонированному шоссе. Стрелка спидометра замерла на отметке «сто». Максим взглянул на бесстрастное, точно каменное, лицо своего спутника!
– Вы в самом деле убеждены, мистер Рейли, что Америка уничтожит свои атомные заряды, если советское ядерное оружие будет нейтрализовано?
Тот мрачно усмехнулся:
– Нет, конечно. Мы не выживем без войны. Каждый борется за свое самосохранение, как может.
– Но вас не мучает совесть, что в этой войне погибнут миллионы?
– Что поделаешь, служба...
– И вы рассчитывали, что я добровольно помогу вам в таком черном деле?
– Я не очень-то верил в это, но в соответствии с инструкцией...
– Служба, инструкция... А где ваше собственное «я»?
– Собственного «я» у нас не имеет даже президент. Собственное «я» имеют только деньги. Большие деньги.
– Какую же мерзость вы хотите навязать всему миру!
Рейли пожал плечами. Максиму не хотелось говорить
с ним больше ни о чем. Он перевел взгляд на спидометр. Счетчик отсчитывал уже третий десяток километров. Вдруг резко пискнул зуммер радиотелефона. Рейли повернул лицо к Максиму.
– Ответьте, – сказал тот как можно спокойнее. – Скажите, что вы были вынуждены срочно выехать в Нью-Йорк.
– В Нью-Йорк?!
– Да, в Нью-Йорк, – повторил Максим, нажимая на последнем слове. – И добавьте... Кстати, где мой коллега Дмитрий Зорин?
– Там, в Центре. Только... – Рейли замялся, отвел глаза в сторону.
– Продолжайте! – потребовал Максим.
– Да как вам сказать... Его состояние... Словом, во время допроса...
– Вы пытали его?!
– Он оказался слишком упрямым, и сами понимаете...