Иммануил Великовский
Шрифт:
Май 1948 года стал для Великовских месяцем двух важнейших событий. Ровно через год после подписания необязательного предварительного договора, издательство «Макмиллан» заключило с Великовским договор на публикацию книги «Миры в столкновениях».
Пятого ияра — 14 мая 1948 года — было провозглашено государство Израиль.
Тридцать лет назад, в брошюре «Третий исход» Великовский писал не только о праве евреев на создание независимого государства, но и моральной обязанности народов возвратить евреям их землю.
С ноября 1947 года, когда члены ООН проголосовали за создание государства Израиль, Великовские жили в постоянной тревоге за судьбу Шуламит и за судьбу своей
В декабре прошлого года Великовский прекратил работу над книгой «Века в хаосе» и стал интенсивно готовить рукопись «Миров в столкновениях», доводя ее до состояния, при котором она сможет быть напечатана в желаемом для него виде. Все, можно было отдохнуть после почти девяти лет напряженного непрерывного труда.
Начальная часть отдыха — трансатлантическое путешествие Нью-Йорк — Марсель на корабле «Мавритания». В каюте Великовских ждал приятный сюрприз — большая корзина с фруктами. На визитной карточке Путнэма было пожелание счастливого путешествия. Из Франции они полетели в Тунис. Оттуда — в Афины. Самым утомительным оказался перелет из Афин в Хайфу на маленьком самолете. …Встреча взволновала Великовских. Более двух лет назад они расстались с Шуламит, отказавшейся жить не в своей стране. Сейчас их старшая дочь, повзрослевшая не по годам, принимала их как представитель нового поколения Израиля. Более девяти лет назад они расстались с Эрец-Исраэль, частью которой Великовский ощущал себя всю жизнь.
Сейчас это — независимое государство, как и было обещано в конце третьей книги Пятикнижия. Более восемнадцати лет назад Великовские расстались с Хайфой, очаровательным городом их трудных и счастливых лет в Эрец-Исраэль. Встречи со старыми друзьями, волнующие рассказы людей, воевавших в подполье против англичан за создание государства и в недавних боях с арабами. В Нью-Йорке каждый день был наполнен информацией, добываемой в библиотеках, здесь же каждый день был насыщен эмоциями, которые, казалось, вдыхались вместе с воздухом. Посещение могил родителей в Тель-Авиве…
Как светится небо в Иерусалиме! Нигде в мире нет подобного света. Еще юношей он писал об этом в своей поэме о Диего Пиресе, ставшим Шломо Молхо после принятия иудаизма. Но разве придуманы слова, чтобы описать небо над Иерусалимом?
Начался период дождей. Они поехали поездом из Тель-Авива в Хайфу. За окном вагона виднелись окаймленные кипарисами цитрусовые плантации, деревья, густо увешанные цитрусовыми плодами, ухоженные ярко-зеленые поля кибуцев и мошавов, заросли бананов. А слева — море, спокойное в эту пору года. Справа, там, вдали, виднелась гора Кармель, на которой они прожили четыре года, где он, волоча порою по земле длинные ноги, разъезжал на покорном ослике к своим пациентам, где Элишева, и он доставали воду из колодца, а девочки, в ватаге таких же шумливых сверстников, были частью окружающей их красоты. Все было таким родным, таким необходимым.
Великовский вспомнил могилу своего отца, своего самого большого друга. И снова, как одиннадцать лет назад, тяжкая тоска сжала его в своих объятиях.
Почему, собственно говоря, он должен возвращаться в Нью-Йорк? Завершить работу?
Но ведь он отлично знает, что нескольких человеческих жизней недостаточно для ее завершения. Продолжение «Веков в хаосе». Догомеровская история Эллады — смутные века Греции. Геологическое и археологическое подтверждение его теорий, астрофизические исследования… У этой работы нет и не может быть границ. Где-то когда-то надо остановиться. Гораций Кален снова упрекает его за то, что он не опубликовал книгу «Фрейд и его герои» или хотя бы только часть ее, повествующую об Эхнатоне и Эдипе. Как можно завершить эту работу? Родной Израиль — земля его мечты, страна мечты его отца. Нет, он не покинет Израиль. Хватит разлуки.
Шуламит, несмотря на юность, достаточно тактична, чтоб ни словом не обмолвиться на эту тему. Но ведь он отлично читает ее мысли.
Вместо радостного отпуска потянулись дни тяжелой депрессии. Шуламит была убеждена, что причина ее — предстоящая разлука с Израилем. Элишева считала, что фоном для депрессии послужила внезапная остановка чрезмерно интенсивного труда, резкая смена ритма жизни, а решающим фактором было посещение могилы отца.
Поэтому надо немедленно вернуться в Америку, где Иммануил снова погрузится в работу, и для депрессии не останется ни времени, ни места.
Две диаметрально противоположные силы буквально раздирали Великовского. Но, как и десять лет тому назад, воздействие Элишевы оказалось решающим.
В среду, 9 февраля 1949 года, Великовские вернулись в Нью-Йорк, в свою квартиру на 113-й улице. Элишева оказалась права. Иммануила ждало великолепное лекарство против депрессии — гранки его книги «Миры в столкновениях». Наконец-то! Книга приобретала зримые черты. Ее уже можно было осязать. Он радовался так же, как тогда, в Берлине, когда держал в руках пахнувший типографской краской первый том «Scripta». Даже больше. Он был похож на ребенка, не имеющего сил оторваться от полюбившейся игрушки. Но «делу время, — потехе час», как говорил когда-то их московский дворник. Надо работать: тщательно вычитать верстку и подумать об эпилоге.
Подумать об эпилоге… Он думал об этом уже несколько лет. По совету одного из рецензентов он убрал первую часть книги, в которой говорилось о более ранних катастрофах, о Потопе. Осталось описание двух последних катастроф. Описание…
Его ли дело давать физическую интерпретацию этих событий? Еще до короткой беседы с Шапли он понимал, что астрономы усмотрят в описываемых событиях противоречия теории, лежавшей в основе ньютоновской небесной механики. Но если тела Солнечной системы электрически не нейтральны, то, кроме гравитации и инерции, речь должна идти об электромагнитном воздействии, о котором Ньютон, естественно, не имел представления. Развитием этой мысли ему хотелось закончить книгу.
Рыцарь шел на противника с открытым забралом.
Великовский обратился к нескольким физикам Колумбийского университета с просьбой подсчитать силу электромагнитного взаимодействия электрически заряженных тел Солнечной системы, хотя считал, что в любом случае в эпилоге не будет никаких цифровых данных, только постановка проблемы в целом.
Мысли Великовского были полностью заняты физикой и астрономией. Может быть, именно поэтому он забыл ответить на письмо главного редактора «Харпер'с Мэгэзин» Фредерика Аллена. Главный редактор одного из самых престижных американских журналов обращался с настойчивой просьбой разрешить опубликовать книгу сериями прежде, чем она выйдет в издательстве «Макмиллан», или в одной-двух статьях изложить ее содержание. Аллен писал, что несколько лет назад он услышал о книге от Путнэма, а недавно Путнэм дал прочитать верстку книги. И он, и другие сотрудники журнала были потрясены. А один из них, мистер Лараби, вдохновленный мыслями Великовского, даже подготовил материал для журнала и хотел бы получить у автора книги разрешение опубликовать его. Аллен предлагал очень высокий гонорар за публикацию книги «Миры в столкновениях» в их журнале.