Император и шут
Шрифт:
— Его и не было. Чтобы убить человека, не обязательно проливать его кровь! Если не поняла ты, то мои люди прекрасно меня поняли. Не хочешь послушать, что они с ним делали? — любезно предложил джинн. — Они...
— Нет! — зажимая ладонями уши, крикнула Инос.
— Как хочешь, — сразу успокоился Азак. — Он оказался удивительно живучим, но в любом случае сейчас он, несомненно, уже мертв.
Внезапно нахлынувшее отвращение к самоуверенному дикарю стерло ее гнев. Инос корила себя за недогадливость — ей следовало понять, почему Азак не желает говорить о Рэпе.
Принимая ее молчание за испуг, джинн с отвратительным удовлетворением кивнул.
— И предупреждаю, султанша! Лишь улыбнись какому-либо мужчине, и ты подпишешь ему смертный приговор! Ты поняла теперь? — закреплял достигнутое джинн.
7
Шанди развлекался, тихонечко похихикивая. Снова и снова он шевелил своей головой то так, то эдак, и комната в ответ тоже двигалась то эдак, то так. До чего же забавно! И даже когда Шанди держал голову неподвижно, комната ходуном ходила то вверх, то вниз, а иногда начинала неторопливый бег по кругу. Мальчику нравилось приятное дурманное состояние, в котором все плыло.
Он лежал в своей комнате поперек кровати, свесив голые ноги через край и широко раскинув руки. Муки успел надеть на Шанди тунику, но на тогу слуги уже не хватило. Принц то ронял ее, то падал сам. В конце концов Муки сдался. Он стоял перед кроватью, смотрел на Шанди и плакал.
«Сюда... и туда... а теперь опять сюда... нет, кругом... хи-хи-хи-хи-хи! — Шанди блаженно плавал в волшебном дурмане. — Глупая туника! Не нужна туника. И тога тоже... Муки глупый, хотел завернуть меня в тогу. Разве можно двигаться в обертке? И зачем двигаться, если комната движется сама? Тога не двигается, она лежит на полу... мятая бесформенная куча. Так гораздо лучше. Бедный Муки старался, старался... и все зря. Я уплыл, а он плачет. Это неправильно, плакать... Это не входит в их обязанность! Плакать? Зачем, когда так весело?.. Туда-сюда...»
Слуга ушел, но скоро вернулся, уже не один.
«Опять. Муки... надоедать пришел. — Комната, покачиваясь, продолжала вращаться вокруг Шанди. Мальчик глупо ухмыльнулся и вдруг сообразил, что смотрит на мать. — О Боги! Мама не смеется, ей совсем не весело... Но почему?..»
Мама схватила Шанди за плечи... и комната дико встала на дыбы. Стены, вещи, пол заметались во все стороны! Так играть было занятнее, и Шанди хохотал и хохотал не переставая. Принцу очень хотелось, чтобы мама повеселилась вместе с ним. Лицо у нее было такое расстроенное! Шанди попытался объяснить маме про комнату, но упрямый язык никак не хотел правильно поворачиваться и все время запутывался в звуках. Совсем как ненавистная тога. Шанди снова стало весело, очень весело. Он смеялся до колик и так и не мог остановиться, даже не хотел останавливаться.
«Я плыву... нет, комната плывет... вокруг меня плывет. Маме не нравится. Может быть, понравится Хранителям? Сегодня я увижу Хранителей, — вспомнил Шанди. — Я расскажу им о комнате, и мы будем смеяться вместе. Хи-хи-хи-хи-хи...»
— Идем смотреть колдунов... Идем смотреть Хранителей... — Голос матери долетал до Шанди откуда-то издалека.
Мальчик собрался было встать, но вспомнил, что, когда появятся Хранители, нельзя будет двигаться, — и смотреть на них сразу расхотелось.
Появление Итбена не помешало Шанди развлекаться. Пусть Итбен противный и всегда дерется палкой, сегодня, Шанди его не боится.
«Бей сколько влезет. Хи-хи-хи-хи-хи... — хохотал принц. — Ничего-то я не почувствую! Хи-хи-хи-хи-хи...»
— Что с ним? — раздался мерзкий голос консула.
— Лекарство. — Досада в голосе матери огорчила Шанди. — Он опять накачался.
— Боги всемогущие! Одно-единственное утро! Неужели нельзя было удержать его?
— Как, если он хитрит? Спрячет, а сам скажет «разлил» или «кончилось» и просит еще...
— Но он должен быть там! Попробуй крепкий кофе или еще что-нибудь. Безмозглый мальчишка!
— Ты! Оставь нас!
Таким высокомерным голосом мама разговаривала только со слугами. Шанди опечалился: «Бедный Муки! Теперь и у него неприятности!»
— Слушай меня, Ит...
«Слуга Ит? Еще слуга? — недоумевал Шанди. — Ит! Итбен — слуга?!»
— Это все твоя работа! — Мамин голос звучал не просто высокомерно, но разгневанно. — Да простят меня Боги за мою слепоту! Как я могла довериться тебе с этим лекарством? Тверди что хочешь, но это зелье — опий, что же еще? Ты превратил моего сына в...
— Глупости! Никакой это не опий. Не сходи с ума, женщина! Это нежный эльфийский эликсир. Разве ты забыла, как сильно наше будущее зависит от... соответствующего настроения?..
Слова мешали Шанди плыть. Принц тонул в словах. Пустил лучше кружится комната. Шанди не хотел слов.
— Но ты делаешь из него...
— Не это сейчас важно. Церемония введения в должность начинается в...
— Хорошо, пусть это не опий, мне все равно, как оно называется! Но я хочу, чтобы он перестал принимать эту дрянь...
Слова матери повергли Шанди в ужас.
«Не забирайте лекарство! — кричал мальчик, но, похоже, его не слышали. — Нет, только не лекарство! Иначе кошки проснутся и вцепятся в меня. Острыми, царапучими когтями, они раздерут меня изнутри на мелкие кусочки, и ничто их не остановит, только лекарство. Оставьте лекарство! С ним уходит тошнота и приходит веселье. С ним тяжелая голова становится: легкой, как перышко. С ним я летаю, а без него мне плохо... плохо... плохо...»
Шанди очень старался доказать маме, что без лекарства ему никак... Он даже летать перестал и попытался сесть. Мальчик услышал невнятные звуки и понял, что это его голос.
— Похоже, он немного оклемался и, надеюсь, сможет сидеть. Пусть его побыстрее оденут, и мы поставим ему стул в сторонке. Может быть, никто ничего не заметит.
— Но он всегда теперь такой! Большую часть суток! Не важно, церемония или нет, и...
— Любимая!
— Э... да?
«Гроза прошла, а лекарство осталось. Хорошо. Итбен снова сюсюкает своим сладеньким голоском, маму успокаивает. Интересно, они на этой кровати устроятся? Слишком маленькая для троих». Шанди плыл в легком дурмане.