Император и Сталин

Васильев Сергей Викторович

— Это интересное предложение… — начал Нобель.

— Подождите, вы ещё не слышали вторую часть, — усмехнулся император. — Вам надо произвести ещё одну эмиссию акций, которую требуется распространить среди ваших рабочих и служащих. Каким образом — решайте сами. Я бы рекомендовал регулировать их количество в зависимости от трудового стажа… Но не настаиваю… Таким образом, вы приобретете еще одного союзника, сделаете рабочих реальными совладельцами и резко снизите протестный градус, приближающийся незаметно, но уверенно, к точке кипения во всей империи.

— Это что-то невообразимое и немыслимое!.. Как вы представляете себе собрание акционеров, где рядом с солидными инвесторами будут…

— Будут сидеть неотёсанные, необразованные, грубые мужики? Так вы хотели сказать? — подался вперёд император, и нефтепромышленник с ужасом увидел, что на него смотрят пылающие глаза хищника. — Вы, господин магнат, совсем ничего дальше носа своего не видите? Вы не видите, как обостряется конфликт между трудом и капиталом, как растёт отчуждение между работниками и администрацией, между наёмным персоналом и хозяевами? Вы не замечаете, как управление протестом раз за разом филигранно перехватывают профессиональные политики — в первую очередь, с берегов Темзы? Вы не понимаете, что это закончится тем, что вас вообще не останется нигде — ни в кресле директора, ни в зале акционеров?…

— Мы заботимся о своих рабочих и служащих! У нас самые комфортные условия! У нас…

— Да я знаю, — махнув рукой, устало опустился император обратно в кресло. — Ваше «Товарищество» действительно одно из самых лояльных по отношению к рабочим и служащим… Но сегодня этого уже мало… Что бы вы ни сделали, они всё равно это воспримут как подачку с барского плеча… А нам нужно в корне менять ситуацию, иначе руками рабочих, как метлой, сметут и вас, и меня, и всё государство. А сделать их союзниками не получится, если не поделиться собственностью… И я не понимаю, почему вас так это возмущает. Каждый из рабочих может сегодня приобрести акции «Товарищества» через биржевого маклера… Я же просто предлагаю сделать их демонстративно доступными, публичными и максимально льготными. Может, даже бесплатными… Но недоступными для посторонних — то есть, без права отчуждения… Может быть, за исключением передачи по наследству…

— Вам нужен пример? Работающая модель для внедрения опыта по всей империи? — догадался нефтепромышленник.

Император кивнул головой и окутался дымом от раскуриваемой трубки:

— Мне нужна не просто модель, а особая, позволяющая перехватить инициативу у многочисленных революционных группировок, и, в первую очередь, у революционеров, представляющих крупный и средний капитал, состоящих из владельцев фабрик и заводов. Их активно поддерживает интеллигенция. У них более чем серьезная поддержка среди чиновников. А пролетариат, — император глубоко затянулся, — это только подтанцовка. Но именно его будут использовать как таран для сноса конкурентов и государства в целом… Я хочу отобрать у них этот таран… Даже больше — я хочу сделать его своим… Поэтому мне нужны рабочие — совладельцы предприятий, сидящие в президиумах собраний акционеров… И мне нужна крупная компания, как пример, где это всё успешно работает…

— Другого способа борьбы с революционерами нет?

— У любого правителя есть всего один способ избежать революции — быть радикальнее самого радикального революционера.

— Самые радикальные требуют «Долой самодержавие!»

— Если это понадобится для дела, а не просто ради красного словца и позы — я готов, — спокойно ответил император. — Один очень близкий мне человек говорил, что у меня получилось бы быть священником…

— О, Ваше Величество, — улыбаясь, покачал головой Нобель, — если только священником очень воинственной церкви. Подставлять вторую щёку — это, явно, не про вас…

— Да? А мне кажется, что я всё время только это и делаю… Но вернёмся к нашим делам. Вы так и не ответили ни на одно моё предложение.

— А я пока не услышал самого предложения. Ведь всё, что вы описали, это не более, чем организационная подготовка, фон, не так ли?

— Разумно. И именно с этого надо начинать. Глупо отдавать команду «Спуск на воду», когда открыты кингстоны.

— Хорошо, Ваше Величество. Мы закроем и даже заклепаем кингстоны, если поймём, что нам это принесёт, кроме гипотетической революции в отдалённой перспективе.

— Перспективу я вам обрисовал только для того, чтобы вы поняли логику моих предложений, — усмехнулся, выколачивая трубку, император, — а в остальном будем соответствовать правилу: «Мысли глобально — действуй локально»… Итак. Первый пряник я оговорил в самом начале нашей беседы — активы Ротшильда ждут вас, и я посодействую, чтобы их перенятие не привело к дефициту ваших оборотных средств. Второе и самое существенное я описал на общей встрече — я поддержу ваше предприятие, заместив падение внешнего спроса государственным заказом. Но, чтобы сделать это, мне потребуется ваша помощь. Мне нужен нефтяной корабельный котёл, который не приходится останавливать каждые 20 часов для чистки форсунок, который не прогорает и не деформируется из-за того, что температура горения нефтепродуктов выше температуры горения угля. Мне нужна такая горелка, где топливо будет выгорать полностью, а не выбрасываться в трубу, демаскируя корабль и создавая невыносимые условия для обитания. И всё это нужно вчера, потому что закупать нефть я готов уже сегодня.

— Ваше Величество, вы ставите нерешаемые задачи, — пробормотал Нобель, тем не менее, что-то быстро записывая в свой блокнот.

— Нерешаемыми эти задачи кажутся только тем, кто не собирается их решать, уважаемый господин Нобель. Над этой проблемой уже работает фирма Бари — объединяйте ваши усилия. Пусть они улучшают котёл и форсунки, а вы работайте над совершенствованием топлива. Кроме того. Два года назад вы приобрели патент на дизельный двигатель, к сожалению маломощный и ненадёжный. В этом году на Путиловском заводе начались испытания двигателя Густава Тринклера, который превосходит Дизеля по КПД. Начинайте сотрудничать с этим инженером, и прибыль от продаж двигателя его конструкции кратно превысит расходы на патент. Всё вышесказанное надо делать срочно. Чем раньше мы решим проблему двигателей, использующих в качестве топлива нефть и нефтепродукты, тем быстрее ваше «Товарищество» станет независимым от продаж на международном рынке, а значит — практически неуязвимым для атак извне…

— Подведём итог, — прокашлялся промышленник. — Для того, чтобы вы стали потребителем нашей продукции, нужно то, что появится только завтра. А что нам делать с продажами сегодня?

— Сегодня мы начнём улучшать быт населения, — лукаво улыбнулся император. — Сколько необходимо времени, чтобы заварить чай?

Вопрос явно застал Нобеля врасплох. Так быстро перескакивать с темы стратегического обеспечения топливом военного флота на презренный быт он был явно не готов. Посмотрев с полминуты на зависшего собеседника, император улыбнулся и продолжил:

— Не менее 30 минут. И это в том случае, если у вас есть печь, и если дрова наколоты и находятся под рукой. А вот ваш земляк Франц Вильгельм Линдквист спроектировал и уже начал продавать модель замечательной бессажевой горелки. С её помощью можно вскипятить чай в два раза быстрее. Я предлагаю вам выкупить его компанию «Примус», или купить патент на производство. Готов приобрести для армии и флота сразу десять тысяч таких аппаратов, а вы посчитайте, сколько понадобится керосина для их заправки. Уверен, что такая горелка очень быстро станет популярной. Рекомендую на первых порах не продавать, а отдавать их в аренду, получая прибыль не от торговли самим аппаратом, а от продажи топлива для него. И это можно делать прямо сегодня. Готовы?