Императорские изгнанники
Шрифт:
Подошла рабыня с небольшой амфорой и двумя серебряными чашами на подносе, которые она осторожно поставила, затем поклонилась и отступила обратно к вилле. Клавдия наполнила первую чашу и протянула Катону, прежде чем налить свою.
– Мне очень жаль, что я беспокою тебя своими бедами. Я даже не спросила тебя, зачем ты приехал в гости. Думаю, это не визит вежливости.
– К сожалению, нет.
– Катон хотел бы продолжить светскую беседу. Ему понравилось вдруг обнаружить, что Клавдия Актэ – это нечто большее, чем избалованная госпожа из имперского дворца, с которой он впервые столкнулся в порту Остии. Но это было только первое из фермерских хозяйств и вилл, которые он намеревался посетить в этот день, и у него было мало времени, чтобы тратить время зря.
– Как ты знаешь, меня
– Ты хочешь купить их у меня?
Он покачал головой.
– Я не могу выплатить за них сейчас. Я могу дать тебе только вексели на взятых мной лошадей и обещание, что мы вернем их тебе или заплатим компенсацию.
Она цинично улыбнулась.
– Я сомневаюсь, что их вернут в таком же исправном состоянии, в каком они отправятся отсюда. И в любом случае, что значит это твое обещание, если тебя больше здесь не будет, чтобы его выполнить? Я не хочу сказать, что ты будешь побежден и убит, хотя это возможно на твоем поприще. Я имею в виду, что произойдет, если ты победишь и отправишься дальше к новым кампаниям, оставив этот остров позади себя. Кто же тогда должен выполнять твои обещания?
Катон не выдержал и рассмеялся.
– Ты проницательный мыслитель, Клавдия. Отдаю тебе должное. Все, что я могу сказать, это то, что мое обещание будет выполнено, даже если мне придется самому заплатить за лошадей. У меня есть средства, там в Риме.
– Ты бы сделал это?
– Иначе я не смог бы дальше жить в мире со своей совестью.
Она пристально посмотрела на него, затем сделала глоток воды, размышляя.
– Я верю тебе, - сказала она, в конце концов.
– Ты не похож на других людей вашего ранга, которых я знала в Риме.
– Я не совсем понимаю, как это воспринимать.
– Я имела в виду это как комплимент, Катон. Воспринимай это как таковой. Можешь выбрать моих лошадей. У меня нет привязанности к животным. Это просто часть имущества, подаренного мне Нероном. Используй их по своему усмотрению и верни живых, когда покончишь с разбойниками. Я могу позволить себе подождать любые причитающиеся деньги.
– Благодарю.
– Катон осушил свою чашу и встал.
– Мне пора идти. Мне нужно посетить еще несколько вилл до конца дня. Я сомневаюсь, что меня примут также и в других местах.
– Я могу представить.
– Клавдия поднялась со своего края кушетки.
– Я сообщу своему управляющему, что у тебя есть мое разрешение забрать лошадей. Надеюсь, мы еще увидимся, прежде чем ты отправишься в бой.
– Я тоже на это надеюсь.
– Катон вежливо поклонился на прощание и зашагал обратно к дверному проему в задней части виллы. Он чувствовал тепло в своем сердце, которого он не испытывал годами; признание родственного духа и интеллекта. Однако когда он вспомнил о своей первой жене, Юлии, его настроение сразу испортилось. Если дочь сенатора могла так лживо его разыграть, то почему он должен доверять любым чувствам, навеянным отвергнутой любовницей императора? Он был глупцом, позволяя романтически отвлекаться на Клавдию. Он решил держаться подальше от нее. Выкинуть ее из головы и сконцентрироваться на подготовке к кампании. Она была хуже, чем отвлечение; она была потенциально опасной. В особенности, если она была права, охарактеризовав Нерона в детстве. Дети, как он знал из своего опыта общения с Луцием, были склонны с жадностью относиться к своим игрушкам, даже если они больше с ними не играли. Его взаимоотношения с императором были достаточно шаткими. Было бы безрассудно вызывать чувство ревности в юношеской груди. Да, решил он, он должен держаться подальше от этой женщины.
После того, как Катон изложил детали своего
– Отнеси это управляющему Клавдии, - скомандовал Катон.
Аполлоний выгнул бровь.
– Как, Клавдии?
Катон повернулся к нему.
– Мне не до твоих инсинуаций. Просто делай, как я говорю, Плутон тебя забери.
Аполлоний понимающе улыбнулся.
– Как прикажешь, господин.
Он ушел, оставив Катона в ярости на себя за то, что он сболтнул о новом более доверительном уровне отношений с Клавдией. Он отбросил мысли о ней в сторону и присоединился к центуриону, когда лошадей вывели из конюшни и связали вместе свободными веревками.
– Двенадцать.
– Массимилиан с энтузиазмом потер руки.
– Хорошая конина, все до единой. Если мы получим еще семьдесят таких, у нас будут лучшие всадники во всей армии.
Катон посмотрел на животных и кивнул.
– Хорошо. Отправляемся. Пройдет день или два, прежде чем мы сможем удовлетворить твои амбиции, центурион.
Массимилиан приказал своим людям вскочить в седла, и как только Аполлоний забрался в седло и взял поводья, Катон махнул рукой в сторону ворот, и небольшая колонна всадников, разбухшая от захваченной добычи, рысцой поскакала от виллы. Проходя через ворота, он оглянулся сквозь пелену пыли и увидел перед входом на виллу Клавдию, которая смотрела им вслед, как они отправляются. Она подняла руку на прощание, но прежде, чем он успел подумать, чтобы взмахнуть в ответ, стало слишком поздно: он прошел через ворота, а всадники позади него сомкнулись и закрыли ему обзор. Он отвернулся с чувством сожаления. Она могла быть проблемой, она могла даже быть опасной, но он поймал себя на мысли, что он сможет найти способ увидеть ее снова. Он чувствовал себя на пороге пути, который сулит столько же опасностей, сколько и радостей, и все же он уже знал, что сделает свои первые шаги, как только позволит ситуация.
*************
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
В течение следующих двух дней они заполучили достаточно лошадей, чтобы снабдить около восьмидесяти человек конного отряда и еще двадцать животных, чтобы использовать их в качестве сменных скакунов. Некоторые коневоды неохотно, но согласились на реквизицию их поголовья, но большинство было настроено враждебно, и Катон был вынужден пригрозить забрать лошадей силой. Каждый раз они выкрикивали оскорбления и угрозы вслед уходящей колонне, когда все более растущая колонна людей и лошадей отправлялась прочь. Однако он оптимистично относился к любым действиям, которые они могли предпринять. Пока их жалобы будут переданы их друзьям в Сенате, к тому времени он победит врага, и немногие стали бы сомневаться в действиях, которые он предпринял для достижения победы. Если он потерпит неудачу, поданные против него жалобы будут наименьшей из его проблем.
Пока собирали лошадей, центурион Плацин и другие преторианские офицеры безжалостно тренировали людей своей когорты. Около двадцати ауксиллариев в возрасте и менее здоровых из состава подразделения уже были помещены в скромную больницу когорты, а в соседнем складском помещении было установлено больше коек для восстановления дополнительных павших от изнеможения. Порядок был таким же, как и для новобранцев в легионы. Подъем на рассвете для пробежки вокруг каструма перед утренним осмотром бараков. Затем наскоро приготовленная каша на основе ячменя, которая считалась лучшей диетой для солдат на тренировках. За утренней перекличкой на плацу следовала строевая и боевая подготовка. В полдень они выстроились по своим центуриям, с фурками, нагруженными одеждой и снаряжением для похода, а затем когорта отправилась маршем по прибрежной дороге, возвращаясь по труднопроходимой тропе через холмы, прежде чем достичь форта измученными. Но передышки было немного: ужин нужно было приготовить перед чисткой оружия и снаряжения, чтобы повторить процесс, как только рассветет следующий день.