Императорский отбор для попаданки
Шрифт:
Я думала, что останусь для допроса, но статс-фрея подхватила меня за руку и, причитая: — Бедняжка! Так настрадалась! — повела следом.
Не понимая, что происходит, я оглянулась на мужчину и по его ошеломленным глазам прочитала: он это тоже хотел бы знать.
Телохранители Мелдеи двинулись за нами, но чуть поодаль, не досаждая.
Она же, прошлась немного, взяла себя в руки и неожиданно доброжелательно сообщила мне:
— Вы часто попадаете в неприятности, но это не ваша вина. Отныне у вас в подчинении будет служанка.
Она потянулась, чтобы собственноручно приколоть украшение, но спохватилась: не подобает оказывать служанке подобную честь, и вручила брошь статс-даме, которая ловко приколола мне ее на лиф платья.
Под конвоем телохранителей императрицы меня проводили до покоев маркизеты.
Когда я вошла, Димка, склонила голову и недобро хмыкнула. Злость и раздражение переполняли ее, однако она обратилась любезно:
— Дорогая служанка… — потопала туфлей по паркету. — Ты мне ничего не хочешь рассказать?
— Ну… — склонила я голову к плечу. Расстояние между нами достаточно, чтобы успеть убежать в свою комнату, поэтому я решила отвечать той же монетой, пафосно. — Это все началось с бессонной ночи. И чтобы этого не повторялось, из-за кое-кого бессердечного, у меня теперь есть в подчинении служанка.
— Еще одна шпионка! — не выдержала Димка. — И ты шпионка! Да ты… — она встала с диванчика, отбросив записную книжечку, — пока не расскажешь все о себе, из комнаты не выйдешь!
— Завтра утром, когда посплю, так и быть, — скороговоркой ответила ей и, пока маркизета приходила в себя от моей дерзости, прошмыгнула к себе.
— Сейчас же! Завтра утром у нас дела! — она ринулась за мной, но я успела захлопнуть перед ее носом дверь.
— Это у тебя дела!
— Мерзавка! — начала ломиться Димея.
— Весь мир такой, деточка! — выдала я и, уставшая, упала на постель. Благо, что дверь по желанию заблокировалась и не впускала нахалку. Хотя бы дух переведу.
Глава 37
Во сне пришли кошмары. Я плутала по замкнутому подземелью, убегала от шипов и пиявок, Мелдеи и гвардейцев и… искала беловолосого мужчину, чтобы он защитил меня от всех опасностей.
Я на Эверия злилась, а он снился. Интересно, это потому что неравнодушна к нему или из-за магии? Вспомнила наш поцелуй, и он показался мне чудесным сном, который не мог случиться в реальности.
Но почему Эверий поцеловал меня? Рот затыкал, чтобы не ругалась? Так мог справиться проще — взмах руки, и я нема как рыба. Или, вполне возможно, после борьбы у него случилось магическое истощение, сил не было, поэтому поцелуем… Или нет?
Вспомнила взгляд мага, тревогу в его глазах — сердце защемило, досада сменилась
— Мау! Мау! Мау! — завопил в ночи, чувственно и надрывно, неизвестный кот. Не уверена, что песня посвящена мне, однако… Выбралась из постели, открыла окно и увидела, как от крыла невест одна за другой отъезжали кареты.
«Хм… Куда это они? Почему мы никуда не едем? Димку не пригласили?! Что делать?» — перебирая варианты, я уже хотела будить маркизету, как в ночной тишине услышала плач.
Высоты я боясь, но ради сведений высунулась в окно до предела и прислушалась.
Визгливый женский голос причитал, умолял, грозил, а холодный статс-фреи Нилены — подруги и доверенного лица императрицы — выпроваживал одну из претенденток домой.
Почему ночью и не порталом?
«Запретили любую магию, чтобы исключить новые нападения…» — подсказал здравый смысл.
Тогда Эверий больше не сможет проникать в наше крыло!
Я загрустила и теперь уже мяуканье кота воспринимала как прощальную песню.
Конечно, до конца отбора он никуда не уедет, но мы ведь не увидимся. Он не сможет прошмыгнуть в облике Снежка на наш этаж — и у меня не будет надежного тыла!
С другой стороны, почему я решила, что он собирался приходить?
Чтобы помочь, собрать важную информацию, проследить за отбором.
Снова вспомнила, сколько всего я ему наговорила! Как обзывала! А как пожелала в запале семь дочек от Димеи! От стыда запылали щеки.
Ох, прав Эверий — надо было держать язык за зубами! Зато какой урок. Но как же стыдно будет с ним встречаться, смотреть в глаза!
Еще некоторое время кот исполнял серенаду, а я стояла и живо представляла блистательного, гордого мага, вопившего во все горло во влажных от росы кустах:
— Мау! Мау!
Стало смешно и не так одиноко.
***
Утром меня разбудил легкий зуд в плече.
Раньше я ненавидела метку, считала клеймом и постоянным напоминанием о рабстве, но один поцелуй — и я расклеилась.
«Иди-ка знаешь куда!» — почесывая, мысленно послала мага. В ответ метка немного нагрелась и сменила легкой, приятной прохладой. Похоже, будто сначала обожгли кожу поцелуем или горячим дыханием, а потом подули. Приятно и неожиданно, что он услышал и дал знак. Еще такой трогательный.
Перед глазами встала его довольная, хитрая физиономия. Опять вспомнила, чего наговорила в запале. Словно маленькая обзывалась козявкой…
Нет, у Эверия ко мне не может быть никаких чувств! Я невоспитанная, несдержанная, неутонченная. И вообще не красавица… Но чертовски мила, как говорила мамулечка.
Вспомнила о доме, загрустила и решила стараться как можно реже чихать и вообще сторониться всяких магов.
Когда вышла из комнаты, Димея дрыхла поперек кровати с портретом Селебрина подмышкой.