Императорский воспитанник
Шрифт:
И стало тихо-тихо, как в том самом сне. Только кровь на рубашке Ланире, на его руках, была горячая и до ужаса настоящая. Она обжигала пальцы, которыми раненый зажимал левый бок, сочилась алыми каплями и расплывалась по рубашке неровным пятном беды.
А потом тишина взорвалась, лопнула, разлетелась на кусочки, как разлетается стекло, в которое попали камнем. Вернулись звуки, запахи, чувства…мысли.
Первой неосознанной мыслью Даниэля было — ПОЛУЧИЛОСЬ! Первый раз получилось! За ней тут же пришла вторая — ЛАН!!! В два скачка он оказался возле друга и опустился рядом с ним
Сначала остановить кровь…или нет? Сначала убежище? Черт! Так трудно сосредоточиться и вызвать в памяти все, чему учил старый лекарь! И не только он… как правильно? А если от этого решения зависит жизнь? Он быстро убедился, что кровь не хлещет. Нет, сначала укрытие! Там можно будет осмотреть рану. Куда же?! Куда спрятаться?!
Он все-таки бегло осмотрел раненого. Дыхание частое, поверхностное, но ровное, красной пены на губах нет… так!
Даниэль лихорадочно шарил глазами по зарослям у полуразрушенной стены. И вдруг…
— Я сейчас! Держись, я быстро! — стремительный бросок к зарослям, рука сама нащупала чуть влажный от плесени, но еще крепкий деревянный шест в самой гуще листвы… вот тут должен был быть вход… если отодвинуть завесу вьющихся растений, и…
— Порядок, там нас никто не найдет! — вернулся Дан так же стремительно, и теперь старательно воскрешал в памяти способы переноски раненых.
Это было трудно, прежде всего потому, что он до обморока боялся сделать что-то не так, навредить Лану еще больше… а вдруг внутреннее кровотечение? Но все обошлось, и зеленая стена скрыла двух мальчишек от любых недоброжелателей надежнее, чем каменная кладка.
Он буквально содрал с себя камзол и бросил поверх брошенных на землю веток. Осторожно уложил на импровизированное ложе раненного.
— В кармане… пакет… в кармане… — перемещение далось Лану нелегко, хотя Даниэль фактически тащил его на себе, и он злился на собственное ротозейство и слабость. — Первой… помощи… пистолет возьми…
— Да не пропадет твой пистолет! — Дан собрался с духом, торопливо убрал растрепавшиеся волосы с лица, собрал их и сунул сзади под ворот рубашки, чтобы не мешали. И взялся за рубашку Лана.
Расстегнуть, отодвинуть… уже начала прилипать к ране… края рваные и следы ожога, плохо… но зато крови немного меньше…
— Тебя вообще нельзя оставить без присмотра… На пять минут отошел и вот… — Даниэль говорил без умолку, дрожащими пальцами прощупывая края раны и вокруг нее. Уффф! Он испытал такое облегчение, что едва сам сознание не потерял. Рана оказалась поверхностной, пуля чиркнула по ребрам, задев, похоже, одно из них, но без смещения, легкие целы.
— Жить будешь! — заверил он бледного до синевы друга. А тот, видимо, не совсем осознавая окружающее, только бессмысленно водил глазами по зеленым стенам убежища.
— На вот, выпей. — Он чуть приподнял голову Ланире и влил ему в рот несколько капель из крохотного темного фиала. Теперь сосчитать до пятидесяти. Потом
— Тихо… тихо… скоро будешь в порядке! Это я тебе обещаю. Ведь не может же быть, что я только-только тебя нашел и снова…
Кажется он сам не особо осознавал что говорит. Потому что мысли Даниэля в этот момент были совсем о другом. Зелье — временное решение. И если не доставить Лана в лазарет…
Какое-то время Лан лежал тихо, зелье начало действовать. В ближайшие несколько часов за него можно не волноваться. А потом… Больше Даниэль сделать ничего не мог. Надо во что бы то ни стало добраться до своих… до лекаря. Он хотел было встать, но резко навалившиеся слабость и головокружение не позволили это сделать. Даниэль бессильно привалился к стене. Сейчас пройдет… сейчас…
— Нашел? — Ланире, словно очнувшись, еще раз огляделся вокруг, потом его взгляд остановился на Даниэле. Пару секунд этот неверящий взгляд впивался в «спасителя», а потом Лан, резко переменившись в лице и заорал:
— Какого черта!?!
Даниэль с округлившимися глазами тут же отлепился от стены и проворно заткнул ему рот. Голова в ответ на рывок опять пошла кругом.
— Тише ты! Если сюда сейчас кто-то нагрянет, повторить такой трюк я уже не смогу!
— Какой трюк! — яростно хрипел Лан, выворачиваясь из под зажимающей рот ладони. — Придурок! Болван! Какого черта! — пытаясь подняться, он оттолкнул незваного спасителя, но непослушное тело отказывалось сотрудничать. — Какого дьявола ты здесь?! А если бы в тебя… пошел отсюда!
— Куда пошел-то, мы в убежище, тут нас не найдут. А трюк…акробатический прыжок с ментальным сопровождением. Исполняется впервые! Сработало, между прочим! В первый раз приказать получилось!
— Первый раз? То есть ты хочешь сказать, что оно могло не сработать?! — у Лана волосы на голове зашевелились от осознания и запоздалого ужаса. Этот… этот… он же стал прямо под выстрел!!!
— Придурок! Болван! Идиот! — Лан вдруг снова взорвался в новом приступе бешеной ругани, но шепотом, сообразил, что привлекать внимание к укрытию не нужно. — Ты вообще понимаешь?? Кто тебя просил! Черт, дай мне только на ноги встать, я тебя сам убью!!! Зачем ты это сделал?!
— Я законченный эгоист, Лан… — Даниэль улыбнулся какой-то особо светлой задумчивой улыбкой, — не мог же я позволить тебе умереть… до того, как ты меня выслушаешь…
— О небо! — правой рукой Лан пошевелить не мог, бок сразу схватывался резкой болью, и он закрыл глаза левой. — Ты последний… у меня слов нет!!!
— Зато у меня есть. Я так много хочу тебе сказать… Сейчас, конечно, не самое подходящее время, но я не знаю будет ли у нас вообще другое…
— Да-а… более подходящего момента и не придумаешь, — Лан немного успокоился. Прилег, откинул голову на моховую подушку, затянувшую камень. — Вполне в твоем стиле! Как ты мог так рисковать! Прыгать под пулями, чтобы не дать мне уйти от разговора! — голос все еще был хриплым от ярости, но Даниэль слышал, чувствовал, что Лан на самом деле уже не злится.