Императорский воспитанник
Шрифт:
— Нормально, — почему-то прошептал он, — глотни.
Каро послушно взяла фляжку, правда вдруг такая слабость накатила, что она ее едва не выронила. Глотнула раз, другой…и чуть порозовела.
— Дану дай, ему тоже досталось… — тихо сказала она.
— А то сам не догадаюсь! — фыркнул Лан, и только укоризненно-жалобный принцессин взгляд смягчил его: — Не беспокойся. Сейчас вернется, и напою.
Поднял фляжку. И инстинктивно — так хотелось пить, хлебнул так, что закашлялся. Стало и легче, и веселее. Тем более, кровь не лилась. Тем более, появился
— Давай сюда, — сказал Лан, указывая на фляжку. — А это возьми. Отпей пару глотков.
И вдруг замер:
— Постой-ка, — он все еще придерживал Каро за плечи, когда Дан нагнулся поставить флягу и сквозь обрывки рубашки стала видна его спина, — Это чем тебя так? Стеком? Вот ссуу… да эту сволочь повесить мало! — он едва сдержал грязное ругательство и горячо заговорил: — Тебе тоже надо к лекарю, срочно! Это тебе не дворцовые розги, это так просто не заживет… — и осекся, закусил губу. Отвернулся. Спохватился, отвинтил крышку фляги и поднес ее к губам принцессы.
Даниэль резко распрямился. Он ощущал себя так, будто еще один удар упомянутым стеком пришелся по свежим ранам. Какое-то время он стоял прямой, глядя перед собой невидящим взглядом. И эта прямота была прямотой срубленного дерева секунду другую еще держащегося на пеньке, перед тем, как рухнуть. Потом он кивнул сам себе и тихо отошел в сторону — туда, где стояли лошади. Прижался к теплому боку Ральфа, взял его за повод и ласково похлопал.
— Он прав, Ральф, он прав… — одними губами прошептал Дан перед тем как уткнутся в рыжую гриву.
Ральф всхрапнул в ответ, будто разделяя чувства хозяина.
Каро проводила глазами резко отошедшего к лошадям Дана, глянула на Лана удивленно, но промолчала. Пить действительно хотелось сильно. Она жадно сделала несколько глотков, вода тонкими струйками стекала с обветренных губ.
— Спасибо.
Лан не успел ответить. Со стороны дороги послышался нарастающий рокот и через минуту поляну перед пещерой заполнили люди и кони.
Первым как всегда подоспел Грено. Оценил представшую картину явно нелицеприятно, судя по выражению его лица. Кинул мимолетный взгляд на Даниэля, убедился, что тот здесь и жив.
— Ну, с тобой потом, — сказал он Каро. — Ланире, докладывай.
Не без труда Лан взял себя в руки, отпустил Каро, выпрямился, сказал:
— Воспитанник обнаружен, противники обезврежены. Принцесса получила легкое ранение. Готов предстать перед судом, как лицо, допустившее ущерб Ее Высочеству.
И сходу заработал подзатыльник от Грено.
— Я тебе устрою суд, мальчишка! — рыкнул генерал. — Какого дьявола ворон считал, когда эта полоумная дура одна ускакала?
— Устраивать суд предстоит вам, — ответил Лан и замолчал. Оправдываться он не собирался.
— Еще скажи, что смог бы ее остановить! — насмешливо хмыкнул Грено. — Следом успел, уже молодец.
— Как видите, не успел, — вздохнул Лан, опуская глаза. Он только сейчас понял, что из-за…. Трудно сказать из-за чего, но все же из-за его невнимания тоже, чуть было не произошла настоящая
— Успел, — подала голос Каро. Она всеми силами старалась сидеть прямо, но ее упорно вело в сторону. Пришлось опереться рукой о камни. — Если бы не ты, эта мразь не оставила бы мне шансов. Спасибо, Лан. — Она серьезно, и в то же время с теплыми, нежными искорками в глазах посмотрела на парня.
— Ты вообще молчи, немочь бледная! — рыкнул Грено. — С тобой разговор отдельный будет. Где этот негодник, из-за которого вся каша заварилась? Живой? Целый? — он требовательно осмотрелся и пошел к стоящему в сторонке Дану.
Даниэль, все это время неотрывно наблюдавший за Каро, не сразу понял, что речь о нем. Он обратил внимание на Грено, только когда тот подошел вплотную и начал бесцеремонно оглядывать его с головы до ног. Потом взял за плечо и повернул другим боком и спиной к себе.
— В комплекте, — довольно подытожил он. Конечно, заметил скованные, специфичные движения, след от стека из под рваного края рубашки. — Что всыпали, так тебе полезно. Будешь в другой раз головой думать, а не тем местом, которое тебе надрали.
Даниэль ощутил себя так, будто его раздели и выставили на всеобщее обозрение. Он видел, как заскользили по нему любопытные взгляды. И как их обладатели, едва взглянув, все, как один, отводили глаза. Дану очень хотелось посмотреть на Каро, но он не смел, так боялся увидеть в ее глазах насмешку. Да, она совсем недавно обнимала его, и даже… но это мгновение прошло, Каро стала прежней, прекрасной и недоступной, не смотря на спутанные волосы, залитую кровью, разодранную рубашку и общепотрепанный вид. Она принцесса, а он… а он — глупый мальчишка, из-за которого заварилась вся эта каша. Он не стоит сочувствия, он сам виноват, но… но…
Ему вдруг стало до того обидно, что захотелось плакать — впервые с того момента, когда на голову ему натянули пыльный мешок. Но он не мог. Не мог, пока рядом стоял Грено, пока толпились на поляне люди, пока рядом была ОНА. И он лишь вывернулся из под руки Грено, отворачиваясь, чтобы тот не мог видеть его лицо.
— Кай Грено, может, отложим выяснения до дома? — страдальчески поморщившись, спросила Каро. — Что-то мне поднадоели эти горы и эти елки…
Грено ничего не ответил, только фыркнул. Однако видимо он был в главном с принцессой согласен, так как отошел, раздавая команды.
Еще какое-то время понадобилось на сборы, обыск пещеры и окрестностей, «упаковку» плененных негодяев. Даниэль, вспомнил, наконец, что у него имеется целая рубашка и переоделся, машинально заталкивая обрывки старой в седельную сумку.
Глава 17
Каро все это время так и просидела на траве. Потому что встать сама не могла. Как, естественно, не могла и ехать верхом самостоятельно. Лан методично пресекал все ее попытки двинуться хоть куда-то. Он вообще под конец завернул Каро в отданный кем-то камзол, завязав рукава у девушки на животе — поверх ее собственных рук.