Императорский воспитанник
Шрифт:
— Я… сейчас, — и отправился туда, где слышался шум ручья. Вода была недалеко. Отойдя за поворот, где его никто не мог увидеть, Даниэль избавился от одежды и бросил ее в траву. Он вдруг ощутил себя таким усталым и больным, каким не был никогда в жизни. Впору удивляться, как вообще на ногах держится. А еще грязным, после липких прикосновений Трюфо и его амбалов. Он постоял немного, переминаясь с ноги на ногу и нырнул. Быстрая вода обожгла холодом, так что дух захватило. И это было хорошо…
На какое-то время он замер, прикрыл глаза и стоял не двигаясь и ни о чем не думая, лишь позволяя течению омывать себя. Вышел только тогда, когда вода смыла с него всю грязь, всю усталость и весь страх последних двух дней. Впервые за эти дни он почувствовал себя почти хорошо. Даниэль не спешил возвращаться в лагерь. Он обсох, оделся и прислонился к молодому деревцу, обхватывая его ствол. Но заплакать так и не сумел, даже оставшись один. Просто стоял, глядя в прозрачное горное небо над вершинами деревьев и слушая ветер, шелестевший в листве, да журчание ручья. Он старался не думать. Вообще ни о чём. Ни о дальнейшей судьбе Трюфо, ни о Лане, ни о Грено. Какое-то время ему это удавалось. Но одна мысль не позволяла себя откинуть — он ведь так и не узнал о состоянии Каро. Нехотя, Даниэль оторвался от ствола и повернул обратно к лагерю.
Когда через полчаса Грено вышел из палатки, первым делом нашел взглядом Даниэля.
— Ну-ка, иди сюда. — Велел он. — Будем теперь с твоими ранениями разбираться.
— Зачем? — Даниэль заговорил с Грено впервые за все это время. — у меня все в порядке.
И его тон недвусмысленно показывал, что без боя он сдаваться не собирается.
— Боже сохрани меня впредь от венценосных воспитанников! — Искренне сказал Грено, посмотрев в небо. — Одна под пули лезет, идиотка малолетняя! Теперь похожа на несвежего зомби больше, чем на принцессу! Второй — Он перевел взгляд на Дана, — тоже не лучше! Вон рубашка на спине уже в подтеках крови, хочешь, чтобы через пару часов началась лихорадка? Бальзам у меня хороший, но не волшебный! Вот-вот перестанет действовать. И до утра больше не дам, нельзя так часто! Или ты решил, что после таких… гхм… приключений нормально верхом ехать сможешь? Нет, господин воспитанник, это на время ощущения притупились, но скоро почувствуешь всю гамму… удовольствий. А твою ненаглядную надо в замок и к лекарю, она чуть не надорвалась, разыскивая тебя по всему герцогству. Магия дело такое… только дураки считают, что бесплатное. Если меру нарушишь, здоровьем расплачиваться придется. У нее до сих пор кровь носом идет. Сляжешь с лихорадкой, она без тебя не поедет. А для нее это равносильно гибели. Все понятно? Бегом в мою палатку!!
Даниэль слушал и не мог поверить. Разыскивала его по всему герцогству? ОНА?! Впрочем, по всему выходило, что это правда. Никогда, никогда еще слова Грено не звучали для Даниэля столь приятно! Жаль, менее тревожными новости от этого не становились. И Даниэль, уже послушно шагавший к палатке, тихо и взволнованно спросил:
— Как она сейчас? — Должно быть, прозвучало слишком пылко, потому что Грено опять хмыкнул.
— Как недельной давности покойник. Выглядит. То-то всех выставила из палатки, — Грено мученически вздохнул. — Женщины… то, что голова отваливается и плечо прострелено — это мелочи. А вот цвет лица некрасивый и вообще, прическа не та — как же, кое-кто на нее в этот момент посмотрит!
Грено приостановился и откинул полог своей палатки, пропуская Дана.
— Раздевайся и ложись. — Без всяких сантиментов велел он, указывая на свою походную кровать, а сам зазвенел какими-то склянками. Запахло знакомым уже бальзамом и какими-то травами.
Дан неловко разделся, лег, гадая, что же хотел сказать этими словами Грено. По его тону можно было предположить, что ничего опасного с Каро не происходит… Даниэль с облегчением вздохнул. А кого ей было выставлять из палатки, кроме Грено. Лан, он краем глаза заметил, нырнул туда опять, как только лечение закончилось.
— Ох, Ё. тить мать. — Сказал Грено, рассмотрев, наконец, пострадавшие места. — Я этому жирному уроду лично руки вырву с корнем. Как приедем, бегом к лекарю. А то шрамы навсегда останутся, тут или зашивать надо или магией лечить.
Он присел на топчан рядом с лежащим мальчишкой и быстро, не делая ни одного лишнего движения, начал обрабатывать рубцы от стека, начиная с плеч.
Даниэль с силой закусил губу. Приятного в процедуре было мало. Но он бы сейчас скорее руку отдал себе отрубить, чем дал бы повод Грено подцепить себя насмешкой. Поэтому дал себе установку не издавать ни звука. Мысль о том, что Каро пришлось гораздо хуже, очень в этом стремлении помогала. Скоро стало щипать и печь не на шутку, и тело мальчишки стало невольно напрягаться от боли.
Грено не торопился, но и не затягивал — делал все быстро, аккуратно и по возможности старался лишней боли не причинять. А сам думал, что молодец у них принцесса. Правильно выбрала. И мальчишка молодец, очень быстро учится. Правда, наверняка эти два оболтуса еще кровушки друг другу попортят, пока разберутся со своими чувствами. Ну так это нормально. Влюбленным пострадать — это как в пустыне напиться.
— Все, закончили. — сказал мужчина через десять минут пытки. — Молодец, не зря я тебя учу. Толк будет. Полежи пока тут.
Даниэль, который думал, что ничему уже не удивиться за сегодняшний день, все-таки удивился. Второй раз за сегодня Грено удивлял его. Эти простые слова в его устах прозвучали, как высшая похвала. А такого за ним раньше не замечалось.
— Сегодня уже никуда не поедем, завтра на рассвете. Нашу венценосную паршивку надо к лекарю. Срочно. Хорошо вы развлеклись, детки. Ты хоть сам понимаешь, за каким чертом тебя понесло? То-то. Эту заразу спросить — тоже не объяснит, почему как нормальный человек отряда не дождалась, поскакала свою пустую голову под пули подставлять.
Даниэль вскочил, не смотря на боль, спешно натягивая штаны. Видит бог, он заслужил, если не все, то многое, но Каро…
— Не смейте говорить так про нее! Она… — он замолчал, не зная как объяснить этому человеку то, что сам чувствовал. И только смотрел на Грено, задыхаясь от возмущения.
Грено оглядел его с головы до ног, хмыкнул, сказал:
— Ну-ну. — И вышел из палатки. Уже стоя снаружи добавил:
— Ложись и лежи, герой-защитник. Чтобы завтра ехал и нас не задерживал.
Спокойные, разумные слова Грено подействовали на Дана неожиданно. Он и правда лег. Тихо-тихо, едва дыша, повернулся на бок и свернулся калачиком. Вздохнул, потом ещё раз. И тогда смог наконец заплакать. Тихо, практически беззвучно, чтобы не привлечь внимание Грено.
Он проснулся рано утром, сразу же снова закрыл глаза, и какое-то время лежал в постели, пытаясь понять, откуда этот ком в горле и тяжесть на сердце. Он понял это, когда попытался пошевелиться — и тело сзади ожгло резкой болью. Он попытался сесть и охнул, а потом шумно выдохнул от боли и отчаяния. Огляделся, не понимая, где находится. Лишь через минуту до него дошло, что он в походной палатке Грено. Хозяина палатки не было и Дан втайне этому порадовался. Он обвел глазами полотняные стены, заметил на походном столике склянки и снадобья и среди них фляжку с бальзамом. С красноречивой запиской у крышки: «ДВА глотка!!!»
Все ужасные подробности прошлого дня накатили на разом. Ещё какое-то время он сидел, скорчившись на краешке кровати, опустив голову и пытаясь понять почему все это с ним произошло… и почему он позволил всему этому произойти. Последнее осознавать было тяжелее всего. Каро! Надо узнать как она. Парень резко поднялся
За ночь Каро стало лучше ровно настолько, чтобы она смогла сесть в седло. И даже самостоятельно. Естественно, после утренней порции бальзама. Правда, чувствовала, что галопом скакать не стоит, ну тем не менее. Так что Каро воспользовалась случаем, когда ее «верный рыцарь» отлучился, и вышла из палатки. С вполне определенной целью.