Императорский воспитанник
Шрифт:
— А то я сам не знаю — пробормотал Лан. — Радость моя… — сказал он после некоторой паузы, — как я иногда жалею, что не родился принцессой. Точнее, принцем.
Дан, до которого долетали лишь обрывки фраз, эту фразу расслышал хорошо. Даже слишком. По лицу его прокатилась судорожная волна. «Радость моя»… «жалею, что не родился принцем»… вот даже как… Ты не теряешь время, Лан…
— Чего? — Каро, которая все это время делала вид, что она тут ни при чем, удивленно вскинулась.
— Тогда жить было бы легко-легко-легко. Решил, вскочил, поскакал. Подумать можно потом.
— Не преувеличивай. — Каро смотрела только на дорогу, специально — только на дорогу. — А если бы они Дана… — она замолчала. Что Дана-то? Еще десяток раз полоснули стеком? Не умер бы, конечно, но… она не могла ждать! Так же как не могла этого и объяснить. Если бы не «радость моя» и не Ланире это сказал — уже бы спрыгнула и пошла пешком рядом с лошадью.
— Вот посоветую Даниэлю в следующий раз так тебе ответить, — Лан приглушил голос — все же бывший герцог ехал неподалеку. — И малькам твоим посоветую.
Каро аж задохнулась от возмущения.
— Они и без тебя это прекрасно умеют говорить! — Сердито-обиженно выпалила она и совсем по-детски надулась.
— Ну тогда давай, как приедем, я с тобой тоже поступлю, как ты с ними. — Заявил Лан не менее сердито.
— Как это? — Каро даже обижаться забыла от удивления.
— Познакомлю с тем, с чем при дворе знакомы все. Кроме принцев и принцесс. За них с этим знакомятся мальчики для битья.
Каро открыла рот, чтобы сказать что-то резкое…и закрыла. Оглянулась, не смотря на рану, посмотрев прямо в глаза Лану непонятным взглядом, то ли сердитым, то ли с хитринкой.
— Ты так уверен, что я с этим незнакома? — спросила она, и вздохнула.
Нельзя сказать, что Лан был таким уж знатоком придворной жизни. И все же он хорошо помнил воспитание Дана, когда они еще дружили. А уж если наследника герцога не обижали…
— Знакома, наверное. Так и я в курсе, как пирожки пекут — столько раз смотрел.
— Это ты мою мамочку не знаешь. — Как можно беззаботнее ответила Каро, откинувшись Лану на плечо. Было в мире очень немного людей, которым она доверяла. И Лан сейчас окончательно стал одним из них. — Просмотром мамуля никогда не ограничивалась.
Предположение было настолько чудовищным и непредставимым, что Лан продолжал не понимать.
— Так что… Она заставляла тебя саму брать в руки розгу?
— Нет, она за нее сама бралась. — Скривилась Каро и невольно поерзала. А потом вдруг снова оглянулась на Лана, глаза ее были круглыми и несчастными. — Ой, теееемный… — Тоскливо протянула она, и покосилась на Грено. — Это же ей донесение отправят…все, я пропала.
Лан еле удержался в седле. Но удержался.
— Гонца перехватим, — растерянно сказал он.
— Не поможет. — Каро ни за что на свете не призналась бы вслух, но ей ТАК понравилось…что ее пытаются защитить от гнева матушки. Это было так…здорово, хоть полчаса побыть маленькой и слабой рядом с тем, кто может защитить. Ко всему прочему Лан отвлекся и ругаться перестал. — Она и без донесений всегда все знает… сколько раз убеждалась! Прямо наказание какое-то!
— Да, — вздохнул Лан, — знать, что все, про тебя знают — само уже наказание. — Чтобы перевести тему, он продолжил: — Мальков не убивай, пожалуйста.
— Ну вот еще! — Каро тут же помрачнела, и вообще, словно сбросила маску маленькой беззащитной девочки. — Никто убивать их и не собирается. Через три дня караван в столицу, вот и отправятся.
— Посмотрел, как они к тебе привязаны, — серьезно ответил Лан, — так лучше убить. Мне или тебе. Или нет, я уже не смогу. Тем более, Трюфо, надеюсь, они убежать не помогут.
Каро все еще хмурилась, потом хмыкнула, посмотрев на Лана. Поскольку она все еще опиралась на него спиной, а голову положила на его плечо, то посмотрела немножко искоса и снизу вверх.
— Заступник. Ладно, разберемся… но ТАКОЕ свинство им просто не сойдет.
— Не должно, — согласился Лан.
Каро вздохнула, устроилась поудобнее, насколько это было возможно, и закрыла глаза. Ей с каждой минутой становилось все хуже, действие бальзама из фляжки Грено заканчивалось. Но она пока держалась, надо было еще добраться до лагеря.
Некоторое время спустя Каро задремала. Лан, спавший не больше нее, задремал бы тоже, но два раза в минуту одергивал себя и проверял — все ли в порядке.
Уверенно бодрствовал лишь Дан: нельзя сказать, что прошлую ночь он спал лучше всех, но слишком тяжко было на сердце, да и кроме сердечной боли была другая, связанная с верховым передвижением…
Наконец, добрались до лагеря, и Даниэль запоздало подивился — это из-за него целая экспедиция? Почему? Ведь Трюфо же ясно сказал, что империи нужно герцогство, а не он? Много у него накопилось этих вопросов, начинающихся с «почему». Только задавать их было некому. Да и некогда. Даниэль чуть помедлил и спешился, сцепив зубы, чтобы не охнуть. Погладил Ральфа и привязал к дереву. В сторонке стоять на этот раз мальчишка не стал — помог гвардейцам подготовить палатку, куда перенесли принцессу. Проводил ее взглядом и ринулся с головой в лагерную жизнь, чтобы хоть немного отвлечься. Помог принести воды, напоить лошадей, заметил, что дров у костра маловато и без слов отправился собирать валежник. Он не замечал, как за его спиной обмениваются взглядами гвардейцы, и как теплеют их глаза, уходит из них злость и досада.
Когда появилось дело, стало немного легче, но Даниэль все равно время от времени бросал встревоженные взгляды в сторону палатки, куда унесли Каро.
Но там почти все время торчал Лан. Если не в самой палатке, то возле нее. Потом туда направился Грено со всякими медицинскими принадлежностями и Лана от палатки отогнал
.
Когда необходимые дела были закончены, Даниэль опять почувствовал себя неуютно. Грено скрывшийся в палатке Каролины, не появлялся уже целую вечность. Даниэль походил еще какое-то время туда-сюда, затем бросил ближайшему гвардейцу: