Императрица и смерть
Шрифт:
– О той богине, в появлении которой виноваты все мы, раз уж на то пошло.
– Позвольте, лорд.
– Первой не выдержала Ишханди. Идеальные ноготки её выстукивали дробь по столу, путался блик света в идеальной причёске.
– Это не относится к делу, но уточните. Появлению богине смерти мы прежде всего вам и обязаны. Я имею в виду касту учёных.
Орлана едва сдержалась в желании поймать её за запястье, увитое серебряным браслетом - подарком Зорга. Едва удержалась, так хотелось прекратить
Но Дерен не обиделся. Он только в откровенном замешательстве уставился в пол - на одну секунду.
– Вы правы, это к делу не относится. Всё же давайте про богиню. Она появилась, как бы там ни было, и угрожала живым. И её пришлось уничтожать. Помните, уничтожаться она не очень хотела.
Аграэль с хриплым вздохом откинулся на спинку стула.
– Не расстраивайся, - в полголоса Ишханди обратилась к Орлане.
– Ты сделала всё, что могла.
Ей не хотелось ничего слушать в ответ.
– Простите.
– Линкей опустил поднятые в останавливающем жесте руки на стол.
– Вы пришли, чтобы посвятить нас в подробности ритуала, правильно? Это хорошо, ведь именно об этом мы и собирались говорить. Давайте тогда ближе к существу.
Дерен кивнул головой, и волосы, собранные в хвост, мотнулись, Орлана опять увидела кровавый след на мочке его уха, словно с него сорвали серьгу.
– Можно и так сказать. Но вам действительно будет приятно, если я всё утро буду распространяться о подробностях совершенно бездейственного ритуала?
Если выражение лица Ишханди за секунду до его слов и можно было назвать расслабленным, то осенний ветер и запах холодного моря враз смели с её губ рассеянную улыбку.
– То есть?
– Дерен обвёл взглядом Совет, как будто бы предрекая их вопрос.
– То есть даже после этого ритуала богиня смерти возвращалась. Ещё несколько раз мы пытались её упокоить, и, кажется, в последний это получилось, но я бы не стал делать поспешных выводов.
Он отвернулся к Герольду, и утреннее солнце подсветило кровавую полосу на мочке уха Дерена. Орлана вдруг увидела, что никакой это не шрам. Просто от мочки уха и вниз, к шее, ползёт татуировка - стебель вьющегося растения. Там распускается цветок, похожий на лилию хаоса, и стебель скрывается за воротом рубашки.
– Каким-то образом её упокоили, - осторожно вставил учёный, - в последний раз, я имею в виду.
Глава Побеждающих дёрнул верхнюю пуговицу рубашки, будто ему было мучительно жарко, а в прозрачной из-за огромных окон зале не осталось и глотка воздуха.
– Да, но...
– Простите, - перебил речь Дерена чей-то хрипловатый голос.
Все обернулись к нарушителю таинства совета: в дверном проёме стоял её секретарь.
– В чём дело?
– поинтересовалась Орлана, сама охрипнув от досады, ощущая, как за левым её
– Вчерашняя история.
– Секретарь сцепил руки за спиной. В солнечном свете сверкала сорванная застёжка мантии - и тупой иглой целилась ему в шею.
– С вами хотят говорить. Это важно и срочно.
– Это ровно настолько важно, чтобы срывать Совет?
– осведомилась Орлана.
Он кивнул, нашарил на груди свою топырящуюся иглу и, искалывая пальцы, собрал в кулаке края ворота.
– Хорошо. Прошу меня простить.
– Она поднялась и на глазах мгновенно смолкшего Совета ушла из залы.
В светлых коридорах её никто не ждал, а секретарь неотступно следовал за ней, хоть и на приличном расстоянии, но Орлана всё равно слышала его то и дело сбивающееся дыхание. У неё и у самой дыхание давным-давно бы сбилось, но сегодня ночью ей привиделась самая худшая развязка.
Не предвиденье - выдрессированный годами следовательской практики разум сам отделил демонов от душ и вывел, кто и зачем мог добиваться разговора с ней вчерашним вечером. Так поздно, что Сантарин можно было различить разве что по бликам лунного света на водной глади.
И сегодня утром, проснувшись не в состоянии даже вдохнуть от ужаса, она поняла, что всё случится именно так. В приёмной её ждала мама.
Она даже не присела, и комната осталась неясным подобием то ли Петербургской квартиры, то ли просторной гостиной в Малтильском доме. Орлана вошла и остановилась рядом, в двух шагах, только через мгновение поняв, что скопировала её позу - скрещенный руки на груди и взгляд чуть исподлобья: 'Не приближайся'.
Но Вера подняла глаза, сцепила на рукаве платья высохшие пальцы.
– Орлана. Орден болен.
В горле сделалось сухо до невозможности ответить. Орлана увидела, как расплывается по деревянному полу комнаты багровое пятно. Вера вспоминала.
– Целители ничего не видят.
Повисли на стенах фантомы огненных шаров. Вчера вечером всё случилось. Окна изрисовались витражами. За окнами был туман - горький, похоронный. Вчера вечером он застлал улицы Малтиля.
– Орлана, ты должна это остановить!
– Вера тряхнула руками так, что закачался ближний шар.
Померк свет солнца за окном. Вчера вечером - не погасли шары белого пламени, не рухнули стены домов. Вчера вечером Орден встал на путь своего младшего брата.
– Я не знаю, что делать, - жмурясь от боли в глазах, призналась Орлана.
Всего сутки назад Орден был здесь и отпускал гадкие замечания в её адрес. Называл тряпкой, ронял на исчерченный отблесками витражей пол, втаптывал подошвами сапог в этот пол её кровь. Ещё вчера он был самым сильным магом обоих миров.
А скоро его не станет.